Том 27. Повести 60-х годов. Тайна Эдвида Друда

Спустя минуты две тень появилась снова, на этот раз она была меньше.

— Теперь я вижу ясно, — сказал мой приятель. — Это тень женщины. Я различаю линии талии и юбки.

— А лицо вы видите? — спросил я.

— Да, да! Голова повернута в сторону, словно эта женщина смотрит на что-то. Теперь она исчезла. Вскоре тень появилась снова.

— Что она делает? — спросил мистер Пайкрофт.

— Нет, это вы мне скажите, — предложил я.

— По-моему, она держит в руках какой-то небольшой предмет и встряхивает его.

— А теперь?

— Не разберу. Кажется, она подняла локоть. Теперь подняты обе руки. Нет, никак не могу разобрать.

— А я думаю, она что-то наливает, — сказал я.

— Ну конечно же! — подхватил мой гость, как видно заинтересовавшись не на шутку. — Погодите, — продолжал он после небольшой паузы, взволнованно глядя на меня, — встряхивает, наливает, взбалтывает… «Перед употреблением взбалтывать»… Да ведь это же лекарство!..

— Подозреваю, что это и в самом деле лекарство, — ответил я.

— Значит, там кто-то болен? — спросил мистер Пайкрофт.

— Да, — отвечал я. — Ее муж.

— И об этом вам тоже рассказала тень?

— Да. Тень ее мужа появлялась на шторе так же часто, как и ее тень. А теперь я ее больше не вижу. И любопытно, что исчезновение тени мужа совпало с появлением другой тени — приходского доктора.

— Но помилуйте, — воскликнул мистер Пайкрофт с видом человека, доверчивостью которого слишком злоупотребляли, — осмелюсь спросить, как вы узнали, что это тень приходского доктора?

— У доктора Кордиала самая круглая спина на свете, — пояснил я.

— Да, это и в самом деле очень любопытно, — промолвил старый гравировальщик, уже явно заинтересованный.

В то время, как мы продолжали наблюдение, свет неожиданно исчез, и комната погрузилась в темноту.

— Что, по-вашему, произошло теперь? — спросил мой собеседник.

— По-моему, она ненадолго вышла из комнаты. Сейчас, я уверен, мы увидим кое-что еще. — Не успел я это произнести, как в окне снова появился свет и рядом с тенью маленькой женщины возникла другая тень.

— Доктор? — спросил мистер Пайкрофт.

— Не угодно ли! — воскликнул я с торжеством. — Видите, как много можно узнать с помощью теней. Вы уже сами стали искушенным в этом деле.

— Да-а, спина у него действительно круглая, — подтвердил старый гравировальщик.

Постепенно бледнея, тень с круглой спиной скользнула в ту сторону, куда так часто был обращен профиль маленькой женщины. Некоторое время белая штора оставалась пустой.

— Надо думать, осматривает пациента, — сказал мистер Пайкрофт. — А вот он опять появился, — добавил он минутой позже.

Однако на этот раз доктор стоял близко к свету, да еще спиной к нам, так что мы не могли определить, чем он занят. С тенями обычно так и бывает. Как бы много ни могли вы понять по их движениям, еще больше, разумеется, остается такого, о чем бесполезно даже строить догадки.

Вскоре к тени с круглой спиной присоединилась тень маленькой женщины — жены больного, и некоторое время они стояли рядом, о чем-то беседуя, — во всяком случае, так можно было заключить.

— Должно быть, дает ей наставления, — предположил старый гравировальщик.

— Вполне вероятно, — согласился я.

— Хотел бы я знать, очень ли ему плохо, — сказал мой гость.

Наступила пауза. Тени все еще стояли у стола. Под конец нам обоим показалось, что доктор вручил что-то жене больного, и вскоре свет в комнате исчез так же, как незадолго до этого: очевидно, она вышла на лестницу посветить доктору, когда тот спускался вниз.

— Значит, они очень бедны, — произнес мистер Пайкрофт, словно про себя.

— Они жили только на заработок мужа, — ответил я. — А теперь он не в состоянии работать, и, кто знает, быть может, это продлится еще не одну неделю.

В окне снова появился свет. Маленькая женщина, поставив лампу, остановилась у стола. Долгое время она не двигалась, потом вдруг, склонив голову, закрыла лицо руками, словно в безмолвном горе.

Никто из нас не произнес ни слова, и в тот же миг я задернул портьеру, потому что перед нами было горе, на которое не вправе смотреть посторонний глаз.

Спустя некоторое время мой друг стал прощаться, и мы уже не упоминали о тенях. Перед тем как лечь спать, я все же еще раз взглянул на знакомое окно. Тень женской головки была на своем обычном месте, и, как обычно, поднималась и опускалась тень ее руки. Маленькая женщина опять сидела за работой.

На следующий день с утренней почтой я получил письмо от мистера Пайкрофта. Он много думал о том, что ему привелось увидеть накануне, писал старик, и вот он посылает небольшую сумму денег для поддержки молодых супругов, в судьбе которых я принимаю участие, а также просит меня время от времени сообщать ему, как поживают Тени. Я вручил деньги доктору Кордиалу, попросил его распорядиться ими по своему усмотрению, но ни в коем случае не говорить, кто их посылает. Я попросил его также, как можно чаще сообщать мне о состоянии больного. Эти сведения я почти всегда передавал старому гравировальщику.