Том 27. Повести 60-х годов. Тайна Эдвида Друда

— Он не смеет делать игрушку из бесценного сокровища. Горе ему, если он это сделает! Пусть он хорошенько это поймет, — сказал мистер Грюджиус.

Он выговорил все это без малейшего выражения — так помянутый выше приютский мальчишка мог бы отбарабанить два-три стиха из Книги Притчей Соломоновых[57] — но было что-то почти мечтательное в его манере (во всяком случае, для столь практического человека), когда вслед за тем он погрозил пальцем пылающим в камине углям и снова умолк.

Но ненадолго. Все еще сидя на своем стуле, прямой как палка, он вдруг хлопнул себя по коленям, словно внезапно оживший деревянный болванчик, и сказал:

— Надо прикончить эту бутылку, мистер Эдвин. Позвольте, я вам налью. Налью также Баззарду, хоть он и спит. А то он, пожалуй, обидится.

Он налил им обоим, потом себе, осушил свой стакан и поставил его на стол донышком кверху, как будто прикрыл только что пойманную муху.

— А теперь, мистер Эдвин, — продолжал он, обтирая губы и пальцы носовым платком, — займемся делами. Недавно я послал вам заверенную копию завещания, оставленного отцом мисс Розы. Содержание его и раньше было вам известно, но я считал необходимым вручить вам копию — таков деловой порядок. Я бы послал ее мистеру Джасперу, но мисс Роза пожелала, чтобы копия была направлена непосредственно вам. Вы ее получили?

— Да, сэр. Все правильно.

— Вам следовало уведомить меня о получении, — сказал мистер Грюджиус, — дела, знаете ли, всегда и везде дела. А вы этого не сделали.

— Я сегодня хотел вам сказать, сэр. Еще когда только вошел.

— Это не деловое уведомление, — возразил мистер Грюджиус. — Ну да ладно, сойдет и так. Но вы, вероятно, заметили в этом документе краткое упоминание о том, что завещателем было устно возложено на меня еще одно поручение, которое мне предоставляется выполнить, когда я сочту это наиболее удобным?

— Да, сэр.

— Мистер Эдвин, только что, когда я глядел в огонь, мне пришло в голову, что сейчас для этого самый подходящий момент. Поэтому я прошу вас уделить мне минутку внимания.

Он вытащил из кармана связку ключей, выбрал, поднеся ее к свету, нужный ключ, затем со свечой в руке подошел к бюро или секретеру, отпер его, нажал пружинку потайного ящичка и достал оттуда маленький футляр, в каких ювелиры обычно держат кольца; судя по размеру, он был предназначен для одного кольца. Зажав футляр в руке, мистер Грюджиус вернулся на свое место. Рука его слегка дрожала, когда он затем поднял футляр и показал его Эдвину.

— Мистер Эдвин, это кольцо с розеткой из бриллиантов и рубинов, изящно оправленных в золото, принадлежало матери мисс Розы. Его в моем присутствии сняли с ее мертвого пальца, и не дай мне бог еще когда-нибудь увидеть такое горе, такое отчаяние, какое я видел в тот раз! Я очень суровый человек, но для этого я недостаточно суров. Посмотрите, как ярко сияют эти камни! — Он открыл футляр. — А ведь глаза, которые сияли еще ярче, которые столько раз с гордостью и радостью любовались этим кольцом, давно уже истлели в могиле! Будь у меня хоть капля воображения (чего у меня нет, как известно), я бы сказал, что в долговечной красоте есть что-то жестокое.

Он снова закрыл футляр.

— Это кольцо было подарено молодой женщине ее супругом в тот день, когда они впервые поклялись друг другу в верности. А она погибла так рано, в самом начале своей прекрасной и счастливой жизни! Он снял это кольцо с ее безжизненной руки, и он же, чувствуя приближение смерти, передал его мне. А поручение, возложенное им на меня состояло в следующем: когда вы и мисс Роза станете взрослыми мужчиной и женщиной и ваша помолвка, счастливо протекая, будет близиться к завершению, я должен вручить это кольцо вам, чтобы вы надели его ей на палец. Если же события развернутся иначе, оно останется у меня.

Пристально глядя в глаза Эдвину, мистер Грюджиус подал ему футляр. Смущение выражалось на лице юноши, и нерешительность была в движении его руки, протянутой навстречу.

— Когда вы наденете кольцо ей на палец, — сказал мистер Грюджиус, — Этим вы торжественно подтвердите свою клятву в верности живым и умершим. Вы теперь едете к ней, чтобы сделать последние, окончательные, приготовления к свадьбе. Возьмите кольцо с собой.

Юноша взял футляр и спрятал его у себя на груди.

— Если у вас с ней хоть что-нибудь не ладится, если хоть что-нибудь не совсем в порядке, если вы чувствуете в глубине души, что вы предпринимаете этот шаг не из самых высоких побуждений, а прост потому, что вы привыкли к мысли о таком устройстве своего будущего, в таком случае, — сказал мистер Грюджиус, — я еще раз заклинаю вас от имени живых и умерших, — верните мне кольцо!

Тут Баззард вдруг очнулся, разбуженный собственным храпом, и устремил осоловелый взгляд в пространство, как бы бросая вызов всякому, кто посмеет обвинить его в том, что он спал.

— Баззард! — сказал мистер Грюджиус еще более жестким голосом, чем всегда.

— Слушаю вас, сэр, — отозвался Баззард. — Я все время вас слушал.

— Выполняя возложенное на меня поручение, я передал мистеру Эдвину Друду кольцо с бриллиантами и рубинами. Видите?