Том 27

Вчера Гесс передал мне твое письмо. Что касается переводов, то это дело еще совсем не налажено. В Бонне я хотел поручить кое-кому из тамошних людей перевести под моим наблюдением и руководством Фурье, конечно без космогонической нелепицы[31], и, если бы издатель согласился, издать эту вещь как первый выпуск такой библиотеки. Я как-то говорил об этом с Б[едекером], издателем «Gesellschaftsspiegel», и он, по-видимому, был бы непрочь взяться за это, но для большой библиотеки у него нет необходимых средств. Если издавать ее в таком виде, то, пожалуй, лучше обратиться к Леске или к кому-нибудь другому, кто в состоянии финансировать это предприятие. Взяться самому за перевод я в это лето не смогу, так как должен закончить английские вещи. Первая работа^{40} отправлена на этой неделе Виганду, и так как я с ним договорился, что при получении рукописи он должен выслать мне 100 талеров, то дней через 8—12 я надеюсь получить деньги и послать тебе. Пока имеются 122 франка 22 сантима, которые должны быть переведены 26 марта в Брюссель^{41}.

С этим письмом ты получишь остаток денег, собранных по подписке. Если бы эльберфельдцы не затянули так безобразно все дело, — они могли бы собрать среди своих друзей-буржуа еще по меньшей мере двадцать талеров, — то ты получил бы деньги раньше и в большем количестве.

Возвращаюсь к вопросу о «Библиотеке». Не знаю, будет ли исторический порядок этой серии наилучшим. Так как французы и англичане должны будут чередоваться, то ход развития все равно будет постоянно нарушаться. Кроме того, я думаю, что лучше было бы пожертвовать теоретическими интересами в пользу практических соображений и начать с тех произведений, которые дадут немцам больше всего материала и которые ближе всего к нашим принципам, то есть с лучших произведений Фурье, Оуэна, сен-симонистов и т. д. — Морелли тоже можно было бы дать одним из первых. Историю развития можно было бы изложить в кратком введении ко всему изданию, так что читателю было бы легко ориентироваться и при таком расположении материала. Это введение мы могли бы написать вместе: ты взял бы Францию, я — Англию. Мне кажется, это нетрудно будет сделать, если я, как предполагаю, приеду через три педели в Брюссель, — по крайней мере, мы могли бы обсудить этот план.

Во всяком случае необходимо, по-моему, сразу же начать с таких работ, которые оказали бы практическое, решающее воздействие на немцев и избавили бы нас от необходимости еще раз повторять то, что другие сказали до нас. Если бы мы захотели дать собрание источников по истории социализма или, скорее, историю социализма в документах и источниках, то мы, боюсь, не скоро справились бы с этой работой, да и наскучили бы читателю. Поэтому я за то, чтобы давать только такие вещи, позитивное содержание которых и теперь еще в значительной степени представляет интерес. «Политическая справедливость» Годвина[32], как. критика политики с политической и гражданско-общественной точки зрения, таким образом, совершенно отпала бы, несмотря на многие прекрасные места, где Г[одвин] граничит с коммунизмом, так как ты ведь дашь полную критику политики. Тем более, что Г[одвин] в конце своей книги приходит к выводу, что человек должен по возможности эмансипироваться от общества и использовать его лишь как предмет роскоши («Политическая справедливость», II, книга 8, приложение к 8 главе), да и вообще он в своих выводах решительно антисоциален. Впрочем, я делал выписки из этой книги очень давно, когда мне самому многое еще было неясно, и во всяком случае должен ее еще раз основательно перечитать. Возможно, что она дает больше, чем я тогда в ней нашел. Однако если мы включим Годвина, то не сможем обойтись без дополнения к нему — без Бентама, хотя последний полон скучных теоретических рассуждений.

Напиши мне об этом, и тогда видно будет, что можно сделать. Так как эта идея нам обоим пришла в голову, то ее нужно осуществить — я подразумеваю «Библиотеку». Гесс, наверное, с удовольствием примет участие в этом деле и я тоже, как только найду время. У Гесса времени достаточно, так как он теперь, кроме редактирования «Gesellschaftsspiegel», ничем не занят.

Если мы сойдемся в главном, то, когда я приеду в Брюссель, — а я теперь постараюсь ускорить свой приезд из-за всего этого, — мы сможем полностью договориться обо всем и сразу приступить к делу. —