Том 28. Исчезнувший мертвец. Блондинка. Труп. Прекрасная, бессердечная

— Официально это дело поручено вести лейтенанту Хэммонду, — сказал он. — Но у меня есть в нем свой интерес — моя шея! Если тот, кто убил Джонни Лэндиса, не будет арестован в течение недели, мне придется искать работу, не исключая вакансии уборщика!

— Так что же вы от меня хотите? — уныло спросил я.

— Блюсти мои интересы, Уилер! — сказал он. — И свои собственные. Если Лэндис в состоянии сменить шерифа, то мне нет нужды говорить вам, что он в состоянии сделать с полицейским лейтенантом.

— Я хочу услышать от вас определенно — работать мне с Хэммондом или…

— Официально это дело Хэммонда, — повторил Лейверс. — Официально — вы просто выполняете мои поручения, вот и все. Неофициально — этим делом занимаетесь вы, и как можно энергичнее.

— Хэммонд будет в восторге! — заметил я.

— С каких это пор вам не наплевать, что скажет или подумает Хэммонд?

— Мне просто хочется точно знать расстановку сил, — сказал я. — А как он узнал, что убитым был Джонни Лэндис?

— Ему сказала эта женщина с таким странным именем — Старлайт.

— Миднайт.

— Вот-вот.

— Что она сказала Хэммонду?

— Что Лэндис надоел ей, я имею в виду сына. Джонни хвастался, что его отец — всемогущий Дэниел Лэндис, и она боялась отвадить его от погребка, чтобы не было неприятностей. Она сказала, что он часто просто околачивался там.

— Она не упоминала, имел ли кто-нибудь мотивы для его убийства?

Лейверс пожал плечами:

— Судя по ее словам, любой, кто имел с ним дело, мог желать его смерти.

— Это все, что Хэммонду удалось от нее узнать?

— Почти. Хэммонд убежден, что она его убила. Он велел женщине-сержанту обыскать ее, но та ничего не нашла.

— У женщины с такими формами? — удивился я. — Не может быть, шериф…

— Я имею в виду, что он… она не нашла пистолета, — рявкнул Лейверс. — Надеюсь, вы не собираетесь играть словами все утро?

— Только я собирался было поиграть с блондинкой, как вы мне позвонили, — солгал я. — Вы считаете, что я буду заигрывать с вами?

Он закурил сигару и начал рыться в каких-то бумагах на столе.

— Вот отчет о вскрытии, — проворчал он. — Пуля 22-го калибра. Никаких следов наркотиков, он еще не стал аддиктом, по крайней мере, дальше марихуаны он не зашел.

— Это должно быть утешением для его дорогого папочки! — сказал я.

Он запыхтел сигарой.

— Не валяйте дурака хоть сейчас, Уилер! Всем нам придется туго. Вам, мне, управлению — всем, кто имеет хоть какое-либо отношение к этому делу.

— Лэндис так сильно переживает смерть своего сына? — поинтересовался я.

— Ему наплевать на смерть своего сына, — кисло ответил Лейверс. — Его беспокоит только собственный престиж. Отомщено должно быть именно имя Лэндиса. Вы меня понимаете? — Лейверс поморщился. — Разве у Лэндиса в венах течет кровь? У него в венах лед. Он опознавал труп сына с еще большим хладнокровием, чем обычно дает разрешение на публикацию передовицы в своей газете. Он объявил, что ожидал от своего сына чего-то подобного. При этом Лэндис выглядел почти удовлетворительным, что его ожидание сбылось! — Лейверс помолчал. — Три месяца назад Лэндис выгнал своего сына из дома, когда обнаружил, что тот курит марихуану.

— Какой чуткий отец! — воскликнул я.

— Он понятия не имел о делах своего сына и где он находился в течение последних трех месяцев, — сказал Лейверс. — Отец вкладывал по восемьсот долларов в месяц на его счет в банке — и все. Он верит, что за это время его сын окончательно деградировал, и допускает вариант, что его могли убить за то, что он не платил за марихуану!

— Что думает по этому поводу миссис Лэндис? — спросил я.

— Она умерла.

— Понятно.

— Но у него есть еще дочь, — продолжал Лейверс. — Примерно на пять лет моложе сына. Она живет с отцом. Сейчас он пошел домой рассказать ей обо всем, что произошло.

— Если он — отец города, я рад, что не надзиратель этого города, — сказал я.

— С дочерью вы можете поговорить позже, — сказал Лейверс. — Может быть, она знает, чем занимался ее брат эти три месяца.

— Хорошо, — сказал я. — Но скорее всего, Хэммонд это сделает?

— Меня не интересует, что сделает или делает Хэммонд! — взревел он. — Сейчас на меня работаете вы, Уилер! И будете делать то, что я вам прикажу.

— Да, сэр, — покорно сказал я. — Но предположим, что я встречу Хэммонда, когда он будет выходить от Лэндисов, — получится дурацкая ситуация.

— Не беспокойтесь, этого не произойдет!

— У меня тоже есть такое предчувствие, — сказал я. — Хэммонд не будет допрашивать ее, потому что ему так приказали, не правда ли?

— Мы… то есть полиция, будем держать Лэндиса в курсе дел расследования, — неохотно сказал Лейверс. — В виде исключения дочь Лэндиса не будет допрашиваться официально.

— Но его поставят в известность, что его дочь будет допрошена неофициально? И конечно, вы униженно будете извиняться перед ним и скажете, что это был дурак Уилер, который никогда не знает, что делает, и понизите меня до сержанта?

— Ну, до этого не дойдет, — неуверенно сказал Лейверс. — Официально вы получите выговор, но это ровным счетом ничего не будет значить.