Том 29: Сделай одолжение... сдохни!

Я оставался в номере до темноты, а потом сходил в кафе и съел хот-дог с кофе. Народу там было немного, и никто не обратил на меня внимания.

Садовая авеню спускалась с одного из холмов на юго-западе города. Я разыскал ее не без труда, пару раз пришлось даже останавливаться и спрашивать дорогу. Обнаружив указатель с нужным названием, я тут же припарковался, вылез из «фольксвагена» и двинулся вдоль длинной улицы с деревянными домами типа бунгало по обеим сторонам. У каждого дома было свое название, но я не смог найти «Яблони». Улица имела в длину ярдов двести, поэтому я перешел ее и стал просматривать другую сторону.

На полпути я увидел толстую женщину, которая вышла подышать ночным воздухом и курила сигарету, прислонясь к своей калитке. Когда я проходил мимо, она сказала:

— Что-то ищете, мистер? Я вижу, что вы ищете. Освещение на улице было никудышным, но я смог различить ее круглое добродушное лицо. На женщине было бесформенное платье, и она казалась одинокой. Я встал спиной к свету, чтобы ей труднее было меня разглядеть.

— Добрый вечер, — сказал я. — Да, я ищу один дом.

Она кивнула:

— Я так и поняла. Идиотизм какой-то — эти дома с именами. Почему бы просто не повесить номера? Может быть, я смогу вам помочь.

Ум мой работал быстро. Не опасно ли это? Она может оказаться подругой Бет, но, взглянув на нее, я в этом усомнился.

— «Яблони», — сказал я. — Я слышал, что этот дом сдается. Мне нужно где-то поселиться с женой и детьми.

Она затянулась, закашлялась и постучала себя по плоской груди:

— Не надо бы мне курить, но не могу бросить — не хватает силы воли. — Бросив окурок на траву, толстуха растоптала его подошвой. — «Яблони»? — Она фыркнула. — Ни за что их не найдете, если вам не скажут. В конце улицы узкий проход между двумя домами, «Яблони» — в самом его конце, но не тратьте зря время, мистер. Этот дом не сдается. Она вернулась туда пару дней назад.

По тому, как толстуха сказала «она», мне кое-что стало ясно. В этом слове прозвучало явное неодобрение.

— Ох уж эти мне агенты по недвижимости! — недовольно пробурчал я. — Мне сказали, что дом сдается.

— Она его никогда не сдавала. — Толстуха покачала головой. — Он пустовал три года, это верно. А потом она неожиданно заявилась туда со своим хахалем…, пару дней назад. Мое сердце пропустило один удар. Стараясь сохранить ровный тон голоса, я сказал:

— Может быть, она готовит дом к сдаче внаем.

— За это я бы не стала ручаться. — Толстуха закурила еще одну сигарету. — У нас тут респектабельный район, мистер. Никому из нас, жителей, не по душе парочка, которая так нахально сожительствует. Это же позор!

— Значит, в конце улицы? Когда буду проходить там, спрошу у самой хозяйки. Может быть, она подумывает о сдаче дома.

— У вас есть дети, мистер?

— Двое, мальчик и девочка, — солгал я.

— Тогда сходите и спросите у нее. Несколько детей на улице нам не помешают. У нас тут все старики…, никому не нужные. Пусть уж лучше здесь живут дети, чем эта со своим хахалем.

— Я ведь могу просто спросить. Спасибо вам за помощь.

— Желаю удачи. Как вы говорите, вас зовут?

— Лукас… Гарри Лукас.

— А меня — Эмма Броуди. Если устроитесь здесь, скажите своей жене, чтобы заглянула ко мне в гости. — И кивнув мне, она потащилась домой.

Я выждал, пока она не закрыла за собой дверь, и отправился в конец улицы. Как и сказала толстуха, меж двух домов пролегала тропа. Ее ширины едва хватало, чтобы по ней, не задевая домов, могла проехать машина. Некоторое время я колебался. Если я пойду по тропе, а в это время Бет или Росс поедут по ней, то окажусь в ловушке. Но раздумывал я недолго и почти бегом устремился по дорожке. Уличных фонарей здесь не было, зато ярко светила луна. Дорога неожиданно свернула, и я увидел бунгало с небольшим садиком и освещенным знаком на калитке: «Яблони».

За красными занавесками горел свет, и оттуда доносился шум телевизора. На участке имелось место для стоянки машины, там я увидел двухместный драндулет с откидным верхом.

Я встал у ворот и присмотрелся к бунгало. В плане оно имело форму буквы «Г». Видимо, три спальни и большая гостиная. Внезапно на занавеску упала тень. Этот стройный силуэт я бы узнал везде…, это Бет!

Я приподнял щеколду и, толкнув калитку, подошел по траве к дому. Окна были открыты, за ними надрывался какой-то поп-музыкант.

Я встал около окна и ждал.

Вопли певца продолжались минут десять, потом кто-то неожиданно выключил телевизор.

— Если я еще несколько минут послушаю этого придурка, то с ума сойду!

Раздраженный голос Росса заставил меня оцепенеть.

— Переключись на другой канал, дорогой, — сказала Бет. Меня она никогда так не звала. — Твои соревнования начнутся только через полчаса.

— Да какого черта, кому они нужны, эти соревнования! — заорал Росс. — Черт! Меня тошнит от жизни в этой дыре! Все эти старые перечницы следят за нами, а потом сплетничают. Я хочу уехать!

— Но мы должны подождать, дорогой. Я тебе уже говорила. Деньги я получу не раньше чем недели через две.