Читаем Том 3 полностью

Зина. Иван, все-таки не надо быть таким прошлым, таким классическим…

Каплин. Ты думаешь, что я боюсь тебя обнять? Ого. Смотри, ты еще умрешь в моих объятиях.

Зина. Лучше уж воскреснуть! Мне давно пора воскреснуть.

Входят Саня и Ларисов.

Саня(по-прежнему). Каплин, ты ее громадно любишь!

Каплин. Саня, по точному смыслу слова пошлостью называется то, что пошло по рукам. Не комментируй.

Саня. Другому не простила бы… ты — умный.

Ларисов. Каплин, родилось предложение покинуть это колоссальное здание, построенное с излишествами, и кинуться всей компанией в ресторан… ввиду того, что здесь прием не состоялся.

Каплин. Но ты имей в виду, мы народ небогатый.

Ларисов. Я приглашаю в скромном оформлении.

Зина. Лимон отдали?

Ларисов. Не только отдал, но получил благодарность. Я доложил любителю цитрусовых, что отнял его сокровище у жуликов. Он был тронут.

Саня. Я так смеялась.

Зина. Ты смешливая. Но вот что смешно — я четвертый год в Москве и не видала ни одного ресторана изнутри… Пойдем, Иван. Ты понял, что случилось? Группа меня бойкотирует.

Каплин. Не обижайся никогда на дождь, который льет тебе за шею. Дождь не может быть сухим.

Ларисов. И на атомную бомбу… Атомная бомба не может быть дождем.

Саня. Он… этот… Ларисов, Эдуард… интересный человек… с ним хорошо тонуть. Сам пойдет на дно и тебя утащит… не заметишь.

Зина. Да, юноша, вы произвели на меня чарующее впечатление, увы, на одну минуту. Как жаль.

Ларисов. Мои впечатления так быстро не ломаются. Вот Саня и завтра и через год для меня останется все той же очаровательной Саней, какой я ее увидел в первое мгновение.

Зина. Ого!

Ларисов. А что?

Зина. Ого и больше ничего.

Вбегает студентка с косами с тремя подругами.

Студентка. Девчата, дорогие…

Зина. Соскину?

Студентка. Да-да… Маргаритку… Неужели была здесь?

Саня. Она влюбилась и вышла замуж.

Зина. Постойте, родные… вы сначала отдышитесь. Вы первый курс?

Студентка. Ну, первый. Какое это имеет значение?

Зина. Огромное. А мы четвертый.

Другая студентка. Вот видишь… вытаращилась! Ничего не видит.

Зина. А на каком вы этаже находитесь?

Студентка. Мы… это… на тринадцатом.

Зина. Вы ищете Соскину на тринадцатом, а носитесь по семнадцатому этажу.

Другая студентка. Вот видишь! Совершенно изошли с тобой!

Студентка. А почему вы сразу не сказали? Фасонят… Изображают взрослых.

Саня. Не хватало, чтобы вы нас обругали!

Студентка. А что! Мы знаем: называете нас троглодитами. Чего кичитесь! Давно ли сами были нами… И, может быть, от нас недалеко ушли.

Другая студентка. Девчата, скатывайтесь ниже на четыре этажа.

Студентки убегают.

Саня(вслед). Деточки, пора бай-бай!

Зина. Ребятки, тащите ко мне в комнату этот патефон и бублики. Остальное сами принесем.

Ларисов и Каплин уходят.

Четвертый день рождения в университете… (С чувством.) Прощай, моя вторая юность в этом доме. Трудный и родной мне этот дом. И вы, ребята, тоже трудные и бесконечно милые душе… Прощай, прощай, моя вторая юность, которую мне дали здесь.

Саня. Что с тобой, Зина? И даже слезы… Или показалось? Что с тобой?

Зина. Ничего, Саня. Прошло. Душа открылась и закрылась.

Затемнение

<p>Сцена вторая</p>

В ресторане, в углу, за столом, под огромной лампой с цветным абажуром. Где-то за столами, дальше, танцы в полумраке, под светом фонарей. За столом Зина и Саня.

Саня. Знаешь, Зина, что я думала?

Зина. Нет, не знаю.

Саня. Я думала, что рестораны — это страшно. Одни пьяные должны быть и неприлично. А тут уютно, тихо… танцуют скромно. Музыка что надо.

Зина(вздох). Эх, Санька, мне тоже нравится.

Саня. И он очаровательный, этот Ларисов. Ты не находишь? Так интересно говорит… какой-то очень милый… Ты не находишь, Зина?

Зина. Боюсь, что да… не нахожу.

Саня. Почему ты строгая, сухая?

Зина. Я зря сюда пришла. Музыка одуряет, хочется прыгать, а настроение не то.

Саня. А ты выпей бокал, и голова сделается легкой.

Зина. Не поможет, Саня. И мне никто не нравится. Даже очаровательный Ларисов.

Саня. Очаровательный… смешит безумно… он успел шепнуть мне…

Зина. Что успел?

Саня. Что он хочет быть моим капризом.

Зина. Пошло.

Саня. И откуда ты у нас такая интеллигентная?! Даже противно.

Зина. Правильно, душа моя. Я сейчас противна самой себе.

Приходят Каплин и Ларисов.

Ларисов. Ну вот мы и дозвонились. Остаток вечера можно провести у одного моего приятеля. Изолированно. Если, конечно, наши дамы не станут возражать…

Саня. «Дамы»… надо же.

Зина. Очаровательно.

Ларисов(Сане). Прошвырнемся?

Саня. «Прошвырнемся»… надо же.

Перейти на страницу:

Все книги серии Н.Ф. Погодин. Собрание сочинений в 4 томах

Похожие книги

Плаха
Плаха

Самый верный путь к творческому бессмертию – это писать sub specie mortis – с точки зрения смерти, или, что в данном случае одно и то же, с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат самых престижных премий, хотя последнее обстоятельство в глазах читателя современного, сформировавшегося уже на руинах некогда великой империи, не является столь уж важным. Но несомненно важным оказалось другое: айтматовские притчи, в которых миф переплетен с реальностью, а национальные, исторические и культурные пласты перемешаны, – приобрели сегодня новое трагическое звучание, стали еще более пронзительными. Потому что пропасть, о которой предупреждал Айтматов несколько десятилетий назад, – теперь у нас под ногами. В том числе и об этом – роман Ч. Айтматова «Плаха» (1986).«Ослепительная волчица Акбара и ее волк Ташчайнар, редкостной чистоты души Бостон, достойный воспоминаний о героях древнегреческих трагедии, и его антипод Базарбай, мятущийся Авдий, принявший крестные муки, и жертвенный младенец Кенджеш, охотники за наркотическим травяным зельем и благословенные певцы… – все предстали взору писателя и нашему взору в атмосфере высоких температур подлинного чувства».А. Золотов

Чингиз Айтматов , Чингиз Торекулович Айтматов

Проза / Советская классическая проза
Ладога родная
Ладога родная

В сборнике представлен обширный материал, рассказывающий об исключительном мужестве и героизме советских людей, проявленных в битве за Ленинград на Ладоге — водной трассе «Дороги жизни». Авторами являются участники событий — моряки, речники, летчики, дорожники, ученые, судостроители, писатели, журналисты. Книга содержит интересные факты о перевозках грузов для города и фронта через Ладожское озеро, по единственному пути, связывавшему блокированный Ленинград со страной, об эвакуации промышленности и населения, о строительстве портов и подъездных путей, об охране водной коммуникации с суши и с воздуха.Эту книгу с интересом прочтут и молодые читатели, и ветераны, верные памяти погибших героев Великой Отечественной войны.Сборник подготовлен по заданию Военно-научного общества при Ленинградском окружном Доме офицеров имени С. М. Кирова.Составитель 3. Г. Русаков

авторов Коллектив , Коллектив авторов

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Проза / Советская классическая проза / Военная проза / Документальное