Том 3. Дьяволиада

… не говорите за обедом о большевизме и о медицине ~ не читайте до обеда советских газет! — Несмотря на «сигналы» графитного карандаша Булгаков оставил эту часть текста неизменной.

… до апреля тысяча девятьсот семнадцатого года…— Во второй редакции: «…до марта 1917 года…»

… В апреле тысяча девятьсот семнадцатого года…— Во второй ред.: «В марте 1917 года…»

Пусть: раз социальная революция…— Разумеется, эта и последующие части текста подверглись усиленной цензурной обработке, о чем свидетельствуют многочисленные пометы. Булгакову пришлось выбросить во второй редакции следующий политически острый фрагмент: «Хотя когда-нибудь, если будет свободное время, я займусь исследованием мозга и докажу, что вся эта социальная кутерьма — просто-напросто больной бред…»

Разве Карл Маркс ~ а пачкает мрамор? — из этого фрагмента Булгаков снял во второй редакции следующие слова: «Угнетенным неграм? Или португальским рабочим?»

… которые исчезли тринадцатого апреля тысяча девятьсот семнадцатого года.— Во второй редакции: «…которые исчезли весной тысяча девятьсот семнадцатого года». Эта поправка имеет весьма существенное значение, поскольку 13 апреля 1917 года в Петрограде на конференции большевиков обсуждались ленинские «Апрельские тезисы».

Спрашивается, кто их попер? — Во второй редакции ответа на этот вопрос нет, поскольку его пришлось снять («Это сделали вот эти самые певуны! Да-с!»).

Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? — «Старуха с клюкой» — это главное действующее лицо пьесы В. Язвицкого «Кто виноват?» («Разруха»), древняя старуха Разруха, якобы мешающая жить семье пролетария. Пьеса была поставлена в начале двадцатых годов Мастерской коммунистической драматургии («Масткомдрам»), куда, кстати, Булгаков, будучи еще во Владикавказе, направлял свои пьесы на конкурс.

… у несчастной картонной утки…— Во второй редакции: «…деревянной утки…»

И вот когда он вылупит из себя ~ разруха исчезнет сама собой. — Это место в тексте было усиленно атаковано рецензентами-цензорами (Н. С. Ангарский и здесь оставил свой автограф). Булгаков позволил себе заменить во второй редакции «мировую революцию, Энгельса и Николая Романова, угнетенных малайцев» — на «всякие галлюцинации».

— Городовой! — кричал Филипп Филиппович.— Этот и два следующих абзаца были намечены Н. С. Ангарским и другими благожелателями к изъятию. Но Булгаков сохранил текст полностью.

Ошейник все равно что портфель…— Даже этот каламбур подлежало, по мнению предварительной цензуры, убрать. Можно себе представить, что осталось бы от повести, если бы автор согласился последовать советам рецензентов.

«К берегам священным Нила…» — Хор жрецов из оперы Дж. Верди «Аида».

… мужчины 28 лет…— Но ‹…› [ниже]: «Клим Григорьевич Чугункин, 25 лет…»

Никаких сомнений нет в том ~ красными лучами.— Этому абзацу Н. С. Ангарский уделил особое внимание, подчеркнув текст тремя жирными чертами и поставив свою подпись. Видимо, это объясняется указанием на «незаконнорожденность» какого-то субъекта, который привлек внимание писателя, он был известен и Ангарскому.

Известно чьи. Трудового элемента.— Было: «Революционного элемента».

Почему вы — труженик? — Было: «Почему вы — революционер?»

… вашего революционного интереса? — Во второй редакции: «…вашего трудового интереса?»

Полиграф Полиграфович.—Н. С. Ангарскому очень не понравилось имя и отчество Шарикова.

Я бы этого Швондера повесил ~ пасквили в газетах…— Здесь ‹…› (и ранее) все, что касалось Швондера, многократно подчеркнуто Н. С. Ангарским и другими лицами. Можно с уверенностью сказать, что Швондер был главной причиной запрещения повести к публикации.

… из них белок будут делать на рабочий кредит.— Вот в этом месте уже не Ангарский, а совсем иное лицо (не надо забывать, что рукопись долго находилась в ОГПУ, а, возможно, и в других инстанциях) не выдержало и красными чернилами подчеркнуло этот любопытный текст.

Неделя просвещения  ^*

Впервые — газета «Коммунист». Владикавказ. 1921. 1 апреля. С подписью: «Михаил Булгаков». Затем — Юность. 1974. № 7.

Печатается по тексту журнальной публикации.