Том 3. Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)

Испанское правительство обратилось к Совету Лиги наций с просьбой обсудить вопрос об иностранной интервенции, направленной против республиканского правительства Испании.

Оно настаивало на отказе держав от политики невмешательства. Лондонский Комитет по невмешательству фактически предоставил интервентам полную свободу действий. Войскам мятежников удалось, выйдя к Средиземному морю, разрезать территорию республики надвое. Глава испанского правительства Хуан Негрин вылетел в Париж, где обратился к правительству Франции с призывом о помощи. Но второе правительство Блюма, как и первое, боялось ссоры с фашистскими державами и ещё более опасалось расхождения с Англией. Продержавшись всего три недели, оно бесславно пало. 10 апреля 1938 г. к власти пришёл новый кабинет во главе с Эдуардом Даладье. Министром иностранных дел назначен был Жорж Боннэ, тесно связанный с финансовыми кругами Франции и в особенности с банком «Братья Лазар». Правительство Даладье — Боннэ шло на поводу у французской финансовой олигархии и реакционных кругов, стремившихся к соглашению с фашистами. В конце апреля Даладье и Боннэ прибыли в Лондон. Результатом их переговоров с Чемберленом и Галифаксом явилось решение принести Испанию в жертву фашистам. Заключительный акт этого предательства произошёл на майской сессии Совета Лиги наций в 1938 г.

От имени Испанской республики на заседании Совета выступил министр иностранных дел Испании Альварес дель Вайо. Он требовал применения статьи 16 устава Лиги наций, где предусматривались коллективные действия членов Лиги против агрессора.

Свидетель этого драматического заседания описывает борьбу, которую в течение трёх дней испанская делегация вела с соглашателями. «Это было зрелище, — пишет он, — исполненное пафоса и трагизма. Наконец резолюция, предложенная Совету сеньором дель Вайо, была поставлена на голосование. «Нет», произнесённое среди мёртвой тишины лордом Галифаксом и Жоржем Боннэ, прозвучало, как пощёчина. Напряжение в зале становилось невыносимым. Один только советский представитель поддержал республиканскую Испанию. Рядом со мной послышались рыдания корреспондентки одной швейцарской газеты. Сеньор дель Вайо и его спутник вышли с заседания смертельно бледные, но с высоко поднятой головой. У входа в отель явно смущённый Боннэ пытался объяснить обступившим его журналистам, что не мог поступить иначе: «Но Франция не допустит, чтобы Испания сделалась добычей захватчиков!» Кто-то воскликнул: «Вы умертвили Испанию!» Побледневший Боннэ поспешно ретировался».

За Абиссинией, Австрией и Испанией наступила очередь Чехословакии.

Угроза независимости Чехословакии. Вскоре после угрожающей речи Гитлера в Рейхстаге 20 февраля 1938 г., в которой фюрер заявлял о своём намерении объединить «10 миллионов немцев, живущих по ту сторону границы», начальник штаба чехословацкой армии генерал Крейчи опубликовал сообщение о принимаемых чехословацким правительством мерах обороны. «Мы знаем о возможности нападения на нашу республику без формального объявления войны, и наша армия вполне подготовлена к тому, чтобы такая война не захватила нас врасплох», — заявлял генерал. Чехословацкое правительство намеревалось перенести военные заводы Шкода в глубь страны, ввести круглосуточную работу на своих восьми авиационных заводах, завершить планы мобилизации промышленности и продовольственных ресурсов. Чехословакия была полна решимости сопротивляться до конца в борьбе за свою независимость.

Но судьба Чехословакии зависела от Франции, с которой эта республика была связана договором о взаимной помощи. Чехословакия имела для своего союзника огромное военное и политическое значение. Её армия, оснащённая передовой военной техникой, обладающая отличными кадрами, была одной из лучших в Европе. Чехословакия имела мощную военную промышленность, технический уровень которой был поднят на весьма значительную высоту. Само географическое положение республики в непосредственном соседстве с Германией давало французскому союзнику возможность использовать её как мощный кулак для удара в тыл германскому агрессору в случае вооружённого столкновения Франции с немцами.

Однако после лондонских переговоров 28–30 апреля 1938 г. между Даладье — Боннэ и Чемберленом — Галифаксом французское правительство и не помышляло о самостоятельной внешней политике. Оно присоединилось к требованию английской дипломатии во что бы то ни стало избегнуть столкновения с правительством Гитлера и приложить все усилия для мирного урегулирования взаимоотношений Чехословакии с гитлеровской Германией.