Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

Фламма. Слушай, слушай. Если бы она ушла из этой сутолоки, из этой борьбы, от этих неистовств, из этого человеческого омута, от этих жестоких и бесплодных вещей, от всей этой удушливой бури, ушла и стала бродить по какому-нибудь лугу, вдоль изгороди или по берегу тихого моря… Это было бы возможно? В каком виде она представилась бы мне? Я узнал бы ее? Я не перестаю думать об этом. Если бы я положил ее на лугу и стал сравнивать ее лицо, ее руки, весь мир, скрытый под ее ресницами, стал сравнивать с травами, с цветами, с насекомыми, с каплями росы… Какая странная вещь! Какая невероятная вещь! Представляешь?

Его глаза устремлены в одну точку. Мимолетная тень безумия пробегает по его челу.

Среди самого далекого племени она не могла бы быть более чужой, чем на этом лугу: чужой, каким не было ни одно существо в мире нигде и никогда. И что же тогда произошло бы? Ей нельзя было бы жить. Травы убили бы ее… Я об этом думаю непрерывно, как маньяк.

Стено(тюсо). Значит, ты уже нагляделся на нее живую вдоволь!

Фламма. Но она жива, ужасно жива: человеческая сущность, всесильная, как отрава, которая поражает при булавочном уколе…

Он стоит у стола в синеватом сумраке, который мало-помалу проникает в комнату сквозь стекла. Его взгляд все время обращен внутрь, на образы, которые возникают в его измученной душе.

Она гонит меня в пасть зверя.

Молния ужаса покрывает его бледностью.

Стено(тихо). А если бы ее больше не было, если бы ее глаза больше не могли видеть и повелевать…

Фламма(встревоженный). Как же это? Как?

Стено(тихо). Ты пролил столько крови не колеблясь, и ты бы остановился…

Непреодолимая дрожь овладевает Фламмой. Молчание.

Подумай: свободный, чтобы начать жить снова.

Фламма охвачен крайним напряжением, он чувствует, как в тайниках его существа трепещет инстинкт самосохранения и убийственная воля. Он повторяет про себя, с неуловимым ударением, боевой лозунг, слышанный им когда-то из уст опустошительницы.

Фламма. «Ты или я!»

Наступает молчание. Услышав, как открывают дверь, Стено внезапно поднимается.

Стено. Прощай.

Он исчезает в коридоре быстрым и осторожным шагом.

Явление второе

Входят Комнена, останавливается, озирается кругом своим бдительным и ищущим взглядом.

Комнена. Кто это был с тобой?

Фламма. Даниэле Стено.

Комнена. Почему он бежал, услышав, что я иду?

Фламма. Он уже простился, спешил.

Комнена. Вот уж кто не любит меня.

Фламма. Не любит?

Он не в силах совладать со своим волнением. Голос у него еще дрожит.

Комнена. Что с тобой? Дрожишь?

Подходит к нему, замечает блестящий острый кинжал на столе, берет его.

Что это? Как он попал сюда?

Фламма. Предназначался моему сердцу.

Комнена. Что ты говоришь?

Фламма. Да, вот сейчас здесь какой-то неизвестный, которого я допустил к себе, неожиданно бросился на меня, хотел заколоть.

Комнена. Да что ты? Правда?

Фламма. Вон там был Стено, удержал его.

Комнена. Правда? Поэтому ты все еще дрожишь?

Фламма(вдруг овладевая собой, медленным, ровным и враждебным голосом). Не поэтому. Я стоял здесь, прислонившись. Стено был там, сидел. Сцена разыгралась в какое-нибудь мгновение. Я не пошевельнулся, глазом не моргнул. Улыбался. Мой голос не изменился. Я отпустил этого незнакомца на свободу, он был почти мальчик Я еще не лишен известного хладнокровия.

Комнена(смотрит на него, прищурив глаза, хищная, словно почуяв борьбу). Но, по-видимому, сталь проникла в твой голос.

Фламма. Ты это почувствовала?

Комнена. Это мне нравится. Ты знаешь.

Она рассматривает кинжал, приблизив его к лицу, потому что в комнате слишком мало света.

Ужасно острый, как шпилька. Ты отдашь его мне?

Фламма. Он опасен.

Комнена. Отдай мне его — на счастье! Я его буду носить всегда. Он предназначался твоему сердцу.

Фламма. Он опасен.