Том 3. Кино становится искусством, 1914-1920

Многое сделал для выпуска военных фильмов Красный Крест. Секретарь государственного казначейства — шурин самого Вильсона Уильям Д. Мак Аду[247] — поручил Оскару Прейсу, своему пресс-агенту, вовлечь самых крупных кинознаменитостей в распространение облигаций государственного „займа свободы”[248]. Сесиль Б. де Милль, Денстин Фарнам, Уильям С. Харт, толстяк Фатти Арбэкл — все короли экрана участвовали в этой кампании и собственноручно продавали облигации. Но наибольший успех выпал на долю Мэри Пикфорд, Дугласа Фербенкса и Чарлза Чаплина; они объехали всю Америку и осаждались десятками тысяч фанатиков. Чаплин, англичанин по национальности, в начале войны подвергался ядовитым нападкам: его упрекали в том, что он „окопался” в тылу на берегу Тихого океана, а не отправился в Европу на защиту своего отечества…

Американское кино мобилизовало все свои силы. К самым выдающимся военным фильмам относятся „Мои четыре года в Германии”, „Кайзер — берлинский хищник”, „Возмездие”, „Американочка”, „Жанна-женщина” (о Жанне д’Арк), „Сердца мира” и „Четыре всадника Апокалипсиса”.

„Мои четыре года в Германии” — экранизация мемуаров дипломата Джемса Джерарда, бывшего посла Соединенных Штатов в Берлине. Этот откровенно пропагандистский фильм, направленный против кайзера и его клики, создал режиссер „независимых” Динтенфасс за счет братьев Уорнер — кинопрокатчиков и владельцев целой сети кинозалов; выпустив этот фильм, коммерчески очень удачный, они начали производство картин, которые не получили большого успеха.

Фильм „Кайзер — берлинский хищник” выпустила компания „Юниверсел”. Ее директор Карл Лемл построил возле Лос-Анжелоса, в Сан-Фернандо, „Юниверсел-сити” — громадную студию, ныне одну из самых старых в Голливуде. Но отсутствие крупных капиталов мешало ему расширить кинопроизводство. „Юниверсел” так и осталась мелкой фирмой… „Берлинского хищника” поставил Руперт Джулиан, сделавший карьеру в Австралии как актер, декоратор и дамский парикмахер. Ни в одном фильме, выпущенном Голливудом, не чувствуется такой яростной антигерманской направленности, как в этом.

Самые значительные военные фильмы выпустило общество „Парамаунт” и его фирмы, — это „Возмездие”, „Американочка”, „Жанна-женщина” и „Сердца мира”. „Парамаунт” в течение двух лет финансировался банком Моргана, который с 1915 года стал основным финансистом союзных правительств[249].

Фильм „Возмездие”, поставленный под художественным руководством Томаса Инса, вышел на экраны перед вступлением Соединенных Штатов в войну. Г-жа Колетт так кратко пересказывает сюжет этого шовинистического и мелодраматического фильма:

„Один немецкий полковник (черт возьми1) отдает на разграбление (смею так выразиться) отряду турецких солдат женский католический монастырь. Но случилось так, что в этом монастыре очутилась его единственная дочь (вы уже догадались). Турецкий офицер совершает насилие над ней. Она убивает его. Полковник — ее отец — приезжает в монастырь, разграбленный турками, и спрашивает: „Кто убил моего верного турка?” Она, закрыв лицо покрывалом, признается в убийстве; отец, не узнав ее, кричит: „Расстрелять эту женщину!" Приговор приведен в исполнение, и титры утверждают, что это — возмездие отцу”[250].

После „Возмездия” Томас Инс был художественным руководителем (для „Парамаунта”) фильма „Последний рейд цеппелинов”, в котором участвовали актеры, игравшие в картине „Цивилизация”. Фильм показывал войну со всеми ее „ужасами”, бедами и героизмом…” (конец 1917 года). Томасу Инсу пришлось также быть руководителем (superviser) фильма „Да здравствует Франция!”.

В „Американочке” Сесиль Б. де Милль поставил талант Мэри Пикфорд на службу делу союзников. Белокурая „любимица Америки” в деревянных башмаках исполняла роль невинной молодой девушки, спасенной в последнюю минуту от насилия немцев.

Исполинский фильм „Жанна-женщина”, который появился в 1917 году и шел на нью-йоркских экранах за несколько недель до высадки американцев в Европе, представлял собой высшее достижение „Парамаунта” и Сесиля Б. де Милля; Джеральдина Фаррар, исполнительница роли Кармен, играла здесь главную героиню.

Религия, сексапил, феодализм, колоссальные декорации, дефилирование войск, пожары, любовные сцены — все это объединилось и стало как бы огромной защитительной речью в пользу дела союзников и их героизма. И так же, как в „Американочке”, эротика с налетом садизма служила приправой к фильму в целом. Стиль Сесиля Б. де Милля впервые проявился во всем своем блеске. Впрочем, этот большой фильм был сделан с таким искусством, что взыскательный Деллюк сумел найти в нем некоторые достоинства.

Успех „Жанны-женщины” затмил не только такой фильм, как „Вероломство”, но даже и „Цивилизацию”, а американская реклама называла Сесиля Б. де Милля „Микельанджело киноискусства”. Его достижения военного периода завершились в 1918 году картиной „Шепчущий хор”[251] — более тонкой и не такой помпезной.