Том 3. Кино становится искусством, 1914-1920

Однако все эти кинофирмы были, вероятно, недолговечны. Главным конкурентом „Свенски” была тогда фирма „Патэ”, которая выпустила в 1914 году „Шпиона из Эстерланда” — фильм в несколько частей, экранизацию известной мелодрамы Жоржа Клекера. Кроме того, Патэ купил некоторые фильмы „Свенски” для выпуска их за границей, что сделало и общество „Баркер” в Лондоне. Филиал „Патэ” в Швеции был создан Э. Тогом Гельмкистом. Энергичный международный представитель Шарля Патэ Зигмунд Попперт реорганизовал отделение в 1912 году.

Настоящий подъем в делах фирмы „Свенска” начался в 1912 году, когда Магнуссон пригласил для актерской и режиссерской работы двух театральных артистов — Виктора Шестрома и Мориса Штиллера. Штиллер родился в Финляндии в 1883 году и в течение нескольких лет работал в театре. По словам Туре Даглина, Магнуссон хотел пригласить его еще в 1911 году[164].

„Свенска”, расширяя свое кинопроизводство, решила конкурировать с датским кино и брала за образец фильмы „Нордиска” — сенсационные великосветские драмы. Фирма пригласила Лили Бек, актрису копенгагенского Королевского театра, ставшую „звездой экрана” после своего успеха в 1911 году в нашумевшем фильме „Морфинисты”, изысканная постановка которого была осуществлена фирмой „Данск филм фабрик”. Лили Бек снималась в главной роли в „Черной маске”, поставленной Штиллером, „Шестром снимался в главной роли, — писал Туре Даглин. — Фильм был сделан в духе времени. Шестром переходил улицу по проволоке на высоте пятиэтажного дома. Эта скорее сенсационная, чем художественная картина ознаменовала скромное вступление Швеции на международный кинорынок”.

Шестром играл в фильме роль богатого промышленника, короля стали, которого преследовала „Черная маска” — таинственная банда преступников и шантажистов. Богача заперли в доме, объятом огнем, и он погиб бы, если бы не его бывшая любовница, канатная плясунья, — она на плечах вынесла его, пройдя по канату, перекинутому через улицу. Трехчастный фильм был создан по образцу датских сенсационных фильмов, как, вероятно, и „Вампир, или Власть женщины”, который Штиллер также поставил в том же году. Главную роль исполняла „звезда экрана” Ассиа Норри, шведка, игравшая в первом фильме, поставленном Штиллером, — „Мать и дочь”, где роль героини исполняла датчанка Лили Якобсон.

„Свенска” вплоть до войны приглашала из-за границы лучших актеров — датчанина Карло Вита и его жену Клару Понтоппидан, норвежцев Гунара Тольнеса и Эгиля Эйде. Фирма начала группировать вокруг Штиллера и Шестрома талантливых шведских актеров: инженю Карин Мулландер, первого любовника Ларса. Хансона, Эдит Эрастову, Гильду Боргстрем, „красавца” Ричарда Лунда, „роковую женщину” Грету Альмрот… Штиллер скоро перестал сниматься, а Шестром, продолжая выступать в качестве актера, стал одним из крупнейших исполнителей „Свенски”.

Шестром начал режиссировать вскоре после Штиллера, в 1912 году. Цензура запретила его первый фильм „Садовник”. Как и Штиллер, он ставил тогда картины всех жанров — и драмы и комедии („Шофер, или Модные сердца”, „Шапка малыша Шарля”, „Ловкой служанке помощь не нужна” и т. д.).

В 1913 году Шестром перестал подражать датчанам и поставил свое первое значительное кинопроизведение, „Ингеборг Хольм”, — социальный фильм, смело разоблачающий благотворительные учреждения, как это сделал впоследствии и Гриффит в „Нетерпимости”. Шестрома, очевидно, в эту эпоху привлекали фильмы, поднимающие социальные вопросы („Стачка”, „Не осуждайте”, 1914). Швеция пережила глубокий социальный кризис, окончившийся в 1909 году всеобщей стачкой, вероятно, первой в мире стачкой, разразившейся в национальном масштабе. Она возникла вслед за многочисленными локаутами и местными забастовками. Руководитель социал-демократов Брантинг способствовал провалу этого движения, победа осталась на стороне „силы порядка”, но движение всколыхнуло всю страну.

В 1913 году проявился огромный талант и сатирическое дарование Штиллера в фильме „Стычка на границе”. Шведское кино выходило на международную арену, когда разразилась война. В августе страна провозгласила нейтралитет и сохраняла его в продолжение всей войны, несмотря на традиционные связи, соединяющие страну с Великобританией, а также на пропаганду „активистов”, ратовавших за вступление в войну на стороне Германии.