Том 3. Лица

Так вот о каких следах на теле
он тогда говорил… Так вот почему
он рану мне не хотел показать…

Атилла. А-а, веришь?

Ильдегонда.

Нет… да… Будь ты проклят, гунн!
Ты мне яду подлил в любовь, –
но жива я еще… Берегись!

Атилла. Берегись лучше ты: я вернусь…

Закрывает занавес, выходит.

Оногост(Атилле). От римлян пришел перебежчик – вот – хочет говорить с тобой.

Атилла. Так. Еще что скажешь?

Оногост. Вернулись с поля счетчики убитых.

Атилла. Ну, сколько? (Римлянину.) Подожди.

Оногост(на римлянина). При нем?

Атилла. Не все ль равно? Мы победили.

Оногост.

Не знаю. Ровно по сту тысяч
осталось в поле – их и наших.

Атилла.

Сто тысяч наших? (Молчит.) Но один Аэций
ста тысяч стоит. Я спокоен.
Аэций умер – Рим без головы.

Римлянин. Аэций умер?..

Атилла(римлянину).

Как? Ты оттуда и не знаешь?
Странно! Кто ты?

Римлянин. Кто я – скажу наедине.

Атилла(Оногосту). Уйди!

Оногост уходит. Римлянин распахивает плащ, поднимает шлем. Это – Аэций.

Атилла. Аэций – ты?

Аэций. Да, я.

Атилла. Ты… ты жив?

Аэций. Как видишь.

Атилла.

Но сам слыхал я погребальный хор
и плач по тебе, и пленный сказал нам…

Аэций.

Король визиготов – Теодорик
от ран скончался, его хоронили.
А я, прости мне! – что делать? – жив.

Атилла(в бешенстве).

Ты смеешься надо мной… ты смеешь?
Ты подслушал, как я о тебе говорил?
Я могу повторить: ты ста тысяч стоишь,
и одним ударом меча сейчас
сто тысяч голов с твоих плеч долой!
На – меч, защищайся!

Отстегивает меч с правого бока, бросает Аэцию. Вынимает меч из левых ножен, нападает.

Аэций(не поднимая меча, отступает).

Атилла. Меча моего боишься? Уходишь… Трус!

Аэций(в один прыжок хватает меч, вытащил, опять бросил).

Когда-то давно ты мне дал приют,
не могу на тебя руки поднять.
Если можешь – убей, не двинусь!

Атилла(замахнулся мечом, колеблется, опустил).

Прости, дай руку. Я рад, что ты жив,
не забыл я, как жизнь ты мне спас в бою.
Говори, зачем пришел ко мне?

Аэций.

Ты знаешь сам: сейчас победа
пока ничья. Не хмурься: верно.
Так вот пришел я предложить –
уйдем домой, и ты, и я,
уйдем, пока еще не поздно.

Атилла.

Как? Мне – теперь уйти?
Уйти и мир оставить прежним?

Аэций.

А разве не прекрасен мир?
Поедем в Рим со мной – увидишь:
под синим небом белые дворцы,
в дворцах поэты, флейты, пурпур, смех,
вино, огни, картины, книги, мрамор…
Под пурпурными парусами Рим
плывет галерой, полною сокровищ,
и хочешь ты ее пустить ко дну?

Атилла.

Ты только вверх глядишь, на паруса:
взгляни-ка вниз! Взгляни, и ты увидишь –
глаза сверкают волчьими огнями,
и люди на цепи, как псы, как звери,
всю жизнь гребут, согнувшись…
Впрочем, что ж:
ведь там не римляне, не люди – значит –
о них зачем и говорить!

Аэций.