Том 3. Лица

Малафей Ионыч. Так… Еще одна, еще… (Поддерживая, поднимает свою руку все выше.) Извиняюсь: вся рука вышла-с. Товарищ доктор!

Доктор(просыпаясь от биологических размышлений). Кто это? Ах, вы… Ну?

Малафей Ионыч. Вы что же не идете?

Доктор. Я – потом. Докурю вот.

Малафей Ионыч. Товарищ Сосулин. Люба!

Сосулин. Иду… (Ни с места – упорно смотрит на Любу.)

Люба. Ну? Чего уставились? Дайте пройти.

Сосулин(декларирует).

Товарищ, гляди зорко в оба:
Враг прикинулся другом – не верь!
Маруся, я твой до гроба –
Открой мне сердце и дверь.

Это из моего цикла «Привет революции и Марусе».

Люба. Протрите очки: я не Маруся (уходит в дом).

Сосулин. Все равно… Люба… Люба, постойте же! (Идет за ней.)

Жудра(входит с телеграммщиком). Ну, да: вот он здесь. Доктор, распишитесь: телеграмма вам.

Доктор. Ага! Спасибо…

Телеграммщик уходит. Доктор распечатывает телеграмму и держит ее, не читая – не в силах вырваться из объятий биологии.

Жудра. Ну, знаете… наклали вы мне с биологией с этой вашей.

Доктор. А что?

Жудра. А то, что я ее люблю – понимаете?

Доктор. Я тоже люблю. Вот именно: люблю.

Жудра. Как? Вы? Любу?

Доктор. Какую черт Любу! Биологию.

Жудра. Ая – Любу. И вы мне со своими фантазиями свинью подложили. Тоже… ляпнул: «соединять людей одной национальности – грубая ошибка»… Додумался!

Доктор. Да ведь это я так – теоретически.

Жудра. Да, вы – теоретически, а мне ваша теория вышла – дышлом.

Доктор. Фу, ч-черт… действительно – неладно получилось. Ты не сердись – ей-Богу, я тебя люблю не меньше, чем своего Илюшку. Может, как-нибудь уладится, а? Ты придумай, скажи мне – я все сделаю.

Жудра. Да уж будьте покойны – придумаю: у меня мячик работает… получше вашего.

Доктор. Ну так идем скорей – пока не начали.

Жудра. Ах ты… да я не могу туда!

Доктор. Почему?

Жудра. «Почему»! Потому что меня Малафей из дому выгнал – при вас же это было.

Доктор. Фу, черт… действительно! Ну, я один пойду… (Засовывает телеграмму в карман.)

Жудра. Ну… разявка биологическая! Да вы телеграмму-то прочтите.

Доктор. Да, верно: телеграмма. (Читает. Потом – задыхаясь.) Витька! Нынче какой день?

Жудра. Четверг.

Доктор. Четверг? Ой… Бежим сломя голову! Скорей!

Жудра. Куда?

Доктор. На вокзал… Ур-ра!

Жудра. Вы что… Это самое – окончательно?

Доктор. Что – окончательно?

Жудра. Свихнулись.

Доктор. Да ты пойми: это от Илюшки, от студента моего – заграничное плавание кончил, вечером здесь будет.

Жудра. Но-о? Илюшка? Это – в самый раз, кстати. Вы ему скажите – как только морду умоет, чтобы сейчас же он ко мне сюда бежал.

Доктор. Да не один он – вот дело в чем: не один!

Жудра. Как – не один?

Доктор. Ты слушай… черт рыжий – ты слушай! (Читает телеграмму.) «Встречай четверг приеду с африканским гостем… С Африканским гостем…» Ты по-ни-ма-ешь?

Жудра. Хоть убей – не понимаю.

Доктор(поет, приплясывая). С аф-ри-кан-ским гостем! С аф-ри-кан-ским гос-тем!

Малафей Ионыч(выбегая из дому). Товарищ доктор! Товарищ доктор!

Сосулин(выбегая). Что такое?

Превосходный(в окне). Он уже пляшет.

Каптолина Пална(в окне). Потеха! (Хохочет.)

Доктор. С аф-ри-кан-ским го-стем! С аф-ри-кан-ским го-стем!

Жудры около него уже нет – он нырнул за угол.

Малафей Ионыч(подбегает к доктору, хватает его). Доктор… доктор… Доктор. С аф-ри-кан…

Малафей Ионыч. Ш-ш-ш! Ради Хри… Ведь товарищ Чупятов – он не может… Да скажите же – что случилось – что с вами?

Доктор. Телеграмма – вот. Мой Илья приехал. И с ним – африканский гость… Бегу на вокзал. Прощайте. (Убегает. Пауза.)

Каптолина Пална. А я намедни сплю – и вдруг вижу, будто я паровоз родила.

Сосулин. Доктор – пляшет, какой-то африканский гость. Прямо, как во сне…

Превосходный(Малафею Ионычу). Что же это значит?

Малафей Ионыч. Это… можно-скать… сон – производственный.

Превосходный. Извиняюсь, я про доктора.

Малафей Ионыч. У него, изволите ли, сын – по корабельной части, так что у них летом плавание – как бы даже по заграничным местам.

Превосходный. Это, знаете, я уже знаю. Но что такое – африканский гость?