Том 3. Львы Эльдорадо

Черт, черт, черт! Нелли, вы это сотрете, когда будете готовить этот отчет для господина директора; этот старый пуританин был бы шокирован, но такие слова прекрасно выражают то, что я чувствую. Проклятая планета! Всякий раз, как мне кажется, что я что-то понял — бац! все словно само по себе выпадает из головы! Гребаная планета! Конечно, я мог бы начать свой рапорт спокойно, пристойно (почему бы и нет, господин директор?), но я знаю, что вам нравится слушать, как костерят вашего патрона — пусть я и нахожусь от вас на расстоянии трех месяцев лету, — а меня это успокаивает. Ну да ладно, перейдем к серьезным вещам.

1° Ксенология. Говоря строго между нами, Нелли, разве не забавно, что я, планетолог, вынужден заниматься еще и ксенологическими исследованиями этого племени земле-дельцев-охотников на этой затерянной планете, в то время как столько кабинетных ксенологов «рожают» столько гениальных, сверхважных трудов, никогда не покидая Лондон, Вашингтон, Москву, Нью-Дели или Париж? Ладно, не будем об этом. Некоторые, находящиеся здесь, живут в северных городах и весело проводят время, в то время как я расхаживаю по пустыне! Не смейтесь, Нелли! Я знаю, что мне это нравится, но все же!..

Итак, сегодня я открыл существование у гюйсов еще одного бога. Бога, который, должно быть, как-то связан с метеорологией, потому что считается, что он приходит с ветром. Это все, что я знаю. Нет, не совсем. Вот: сегодня после полудня я пошел в туземную деревню, чтобы попытаться нанять несколько рабочих, которые помогли бы мне перенести окаменелости до места, доступного моему аэриону. Антигравитационное поле — штука, конечно, замечательная, но, вопреки тому, что думает широкая публика, оно не позволяет приземляться где угодно. Во всяком случае, не на груду глыб, обрушившихся на дно каньона с крутыми стенами. И некоторые из этих содержащих окаменелости блоков слишком тяжелы для меня одного. Итак, я пошел в деревню и не обнаружил в ней никого, кроме детей и нескольких старух. Когда я спросил, где находятся взрослые, они мне не ответили, но я решил, что и сам знаю, и направился к пещерам.

Я не стал даже пытаться подходить слишком близко и уж тем более входить внутрь. У меня хорошие отношения с гюйсами, и я намереваюсь ладить с ними и дальше. Не улыбалось мне и сгинуть там, получив дротик в спину, как это часто случается не только здесь, но и в других местах, с людьми слишком любопытными или слишком настырными. Я прекрасно знаю, что в конечном счете я все же в них побываю, в этих пещерах! Быть может, лет через пять или же десять... В общем, я удовлетворился тем, что стал наблюдать за входами в подзорную трубу. Женщины приносили туда кувшины с водой и гюлимом и различные продукты, а мужчины подкатывали крупные камни и строили у входа в главную пещеру толстую стену. Похоже, мои друзья готовятся к некоему религиозному празднику, но эта стена — что-то новенькое. С тех самых пор, как я побывал здесь впервые, а случилось это десять лет тому назад, я никогда не видел, чтобы строили стену, и однако же я присутствовал — пусть и наблюдая издалека — при приготовлениях к десяткам церемоний.

В любом случае, пока они были так заняты, делать мне там было нечего. Я вернулся в Сами и принялся ждать. Мужчины возвратились довольно поздно и сделали вид, что не замечают меня. Лишь С’гами немного подотстал и, проходя мимо меня, прошептал едва слышно: «Не выходите, когда поднимется ледяной ветер с юга, вы можете столкнуться с богом, который приходит с ветром». Я едва не протянул руку, чтобы задержать его, потребовать объяснений, но он явно спешил; судя по всему, он не хотел, чтобы его видели со мной в этот вечер и, возможно, даже рисковал жизнью, предупреждая меня. Тот факт, что он использовал местоимение «вы» множественного числа, а не вежливое обращение «вы» единственного числа — (вохи, а не ито), — указывает на то, что это сообщение адресовано всем землянам. Я передал его Джеку Торренсу для распространения. Как говорится, продолжение следует, а этот ледяной ветер с юга, определенно, пробудил во мне любопытство.