Том 3. Львы Эльдорадо

Я со всех ног бегу в лагерь. Пьер уже там, грустный и в то же время какой-то озлобленный, а Джек сидит на ступеньках лестницы и плачет. Другие чужаки с враждебным видом смыкаются позади меня. Злой вождь был убит, а Мэри исчезла и, судя по всему, тоже мертва. Мэри? Так это Мэри была избрана! Я пытаюсь им объяснить, сколь великая честь была им оказана, что теперь им будет улыбаться удача, но они кричат на своем варварском языке, и, если бы не Пьер, вероятно, просто-напросто растерзали бы меня. Пьер берет меня под руку, заводит в одну из их комнат и говорит мне, что нет никакого бога, а есть только некое разумное животное, внезапно возникшее из другой эпохи, и что Мэри была этим животным съедена. Я ему не верю! Не хочу верить! Мэри мертва, и Маэми скоро...

Пьер

Я только что объяснил С’гами, что произошло, и он мне не поверил. Я собираюсь объяснить происшедшее и моим товарищам, но боюсь, и они поверят мне не больше. У меня нет фотографий, ничего такого, что бы я мог им показать. И тем не менее я уверен, что прав. По словам С’гами, бог приходит примерно каждые десять поколений, то есть каждые триста лет, если считать поколения так, как это делают гюйсы. Триста лет! Период, через который совмещаются внешние планеты и луна, равен 297 годам. Это слишком близко, чтобы быть простым совпадением, к тому же С’гами как-то раз говорил о священном времени, когда боги собираются на небе.

Мы находимся у самого Приграничья. Один писатель из XX века, Бертрам Чандлер, который написал цикл романов-предупреждений, действие которых как раз таки у Приграничья и происходит, утверждал, что на границе Великой Пустоты ткань пространства-времени более тонка, чем в центре Галактики, и что здесь все может произойти. Я думаю, он был прав. Я думаю, что каждые 297 лет под воздействием совместной силы притяжения трех внешних планет и луны эта ткань рвется в некоей точке планеты Ралинда и настоящее вступает в контакт с былыми эпохами. И эпохи эти приходятся на оледенение в конце ралиндийского мелового периода, на время антропозавров. Ледяной ветер представляет собой массы холодного воздуха, которые «толкают» перед собой нынешний теплый воздух. Поскольку деревня находится на севере чувствительной зоны, а во всех прочих направлениях в радиусе 1500 километров простирается только пустыня, именно южный ветер объявляет о прибытии бога, ледяной южный ветер, способный поразить воображение первобытных людей. И какой-нибудь антропозавр, побуждаемый любопытством, направляется на север (есть, вероятно, и другие, которые выбирают иные направления, но этих никто никогда не видит) и вступает в контакт с туземцами. Как родился ритуал принесения в дар супруги, я не знаю и, вероятно, никогда и не узнаю. Как не узнаю я и того, какой такой инстинкт указывает антропозавру на то, что хроноклазм скоро закончится и пора уже возвращаться в свою область. Эти вторжения восходят к очень раннему времени, что доказывают отпечатки, обнаруженные мною поверх палеолитических кремней. И сколько девушек, ушедших радостно или степенно в жены богу, нашли смерть в пастях антропозавров?

Через триста лет, если мы все еще будем на этой планете, наши потомки будут готовы. Мы не можем мечтать о том, чтобы завоевать прошлое и уничтожить антропозавров. Или же мы все же сделаем это? Было бы забавно, если бы мы стали причиной их исчезновения примерно в ту эпоху, которую я мельком увидел в треугольнике. Возможно, тело Мэри содержало бактерии, которые, будучи безвредными для нее, вызовут — уже вызвали — у антропозавров нечто вроде чумы, Великую Смерть. Не знаю. В любом случае, мы можем обнести место, где образуется проход, непреодолимой оградой. И можем также попытаться терпеливо разъяснить гюйсам, что их бог всего лишь некое чудовище из прошлого.

С’гами

Маэми только что бросилась с вершины утеса, не желая дальше нести свой позор и вести жизнь парии. Я пытался отговорить ее от этого, предложил ей уплыть вместе со мной на корабле торговцев из Нэбо за моря, туда, где никто не будет нас знать. Она не захотела. Тогда я рассказал ей то, что мне объяснил Пьер, то, что я все еще не могу принять, хотя он никогда меня не обманывал. Она не больше моего поверила в эту фантастическую историю. Тогда я отвел ее на самую вершину Черной Скалы и держал за руку ровно до того момента, который она выбрала. Вечером я похороню ее, а если жрецы захотят мне помешать... Ха! Какое мне теперь дело до жизни!

Если верить Пьеру, то Маэми и Мэри умерли ни за что. Это было бы слишком ужасно, и я предпочитаю думать, что мы согрешили, что бог отвернулся от нас, чтобы отныне помогать людям неба. Но наш неизвестный грех, должно быть, был очень большим, чтобы вместо красавицы Маэми именно Мэри, бедная Мэри, дочь неба с бледной рыбьей кожей, была избрана богом, который приходит с ветром!

Франсуа Борд ЧЕЛОВЕК КАМЕННОГО ВЕКА