Том 3. Львы Эльдорадо

Помог ему случай. Ближе к вечеру, когда солнце отбрасывало на реку уже немного красноватый свет, он услышал приближающиеся к низкому и болотистому берегу крики и шум ломаемых ветвей. За счет нескольких широких гребков он подплыл ближе и через заросли камыша увидел с полдюжины довольно-таки высоких туземцев, раз за разом вонзавших во что-то свои длинные копья. Присмотревшись получше, Тераи идентифицировал это «что-то» как огромную змею, которая сжимала своими кольцами чуть более пожилого, чем его спутники, аборигена, — с выпученными глазами и широко открытым ртом, тот тщетно пытался разжать мускулистыми руками эти удушавшие его тиски. Тераи подхватил с днища пироги самый мощный из своих карабинов, соскочил на берег и выстрелил. Попавшая точно в цель, пуля разорвала голову змеи на брызги крови и фрагменты костей и мозга. Обезглавленное тело конвульсивно задергалось, сбив с ног двоих туземцев и ослабив хватку на уже обмякшем теле.

Тераи не терял времени даром. Крикнув одному из ихамбэ, чтобы привязал к чему-нибудь пирогу, пока ту не унесло течением, он склонился над пострадавшим и тщательно ощупал его грудную клетку. На первый взгляд, ни одно из ребер не было сломано. Вероятно, отвлеченная атаками воинов псевдозмея — «болотный боа», как называли ее изыскатели — не успела применить всю свою силу. Тераи начал делать искусственное дыхание. Разъяренный рык заставил его обернуться. Устроившись на носу пироги, Лео угрожал молодому ихамбэ, который, стоя по пояс в воде, пытался подтянуть лодку к берегу.

— Спокойно, Лео! Это друзья! По крайней мере, я на это надеюсь, — добавил он вполголоса, продолжая оказывать потерпевшему первую помощь.

Внезапно под его могучими руками грудь бедняги приподнялась сама по себе. Повернув туземца лицом к небу, Тераи увидел, что его глаза открылись, и в тот же миг почувствовал легкий укол — в спину ему уткнулся наконечник копья. Лео зарычал и спрыгнул на берег.

«Если он сейчас бросится на них, нам конец», — подумал геолог. Вдвоем против шестерых, без оружия — карабин валялся на земле в метрах пяти от него, — даже несмотря на его собственную силу и силу Лео, у них было мало шансов.

— Не нападай! — крикнул он по-французски.

Лео в нерешительности остановился. Трое туземцев направили свои пики на него, еще трое — на Тераи. Лео зарычал, обнажив клыки, прижался к земле, готовый к прыжку.

— Не нападай! — повторил Тераи и поднял обе руки, ладонями вперед. — Я пришел с миром, — сказал он на ихамбэ.

— Габа умбуру, габа муну! — ответил один из туземцев. Тераи не составило труда понять: «Слово умбуру — слово обезьяны».

— Я не умбуру, а человек, явившийся из другого мира, сошедший с неба!

— Тогда почему же ты был с умбуру? Абеке видел тебя там!

— Потому, что боги пожелали, чтобы сначала я встретился с умбуру! Они живут между территорией ихамбэ и теми землями, на которых проживают люди неба!

Тот из воинов, что стоял ближе всех к нему, поднял копье.

— На небе нет людей! Сейчас ты умрешь!

— На небе гораздо больше чего бы то ни было, чем тебе кажется! И если тебе удастся меня убить, что будет не просто, остерегайся моего н’губу, — добавил он, кивнув в сторону Лео, которому, похоже, уже не терпелось вступить в бой. — Если ты тронешь меня, этим вечером в лагере ихамбэ будет стоять женский плач!

— Ээнко уже убил трех н’губу!

— Не таких, как этот, воин! Тебе еще не доводилось убивать н’губу, который понимал бы речь! Лео, — добавил он по-французски, — постереги-ка того, что лежит на земле!

Отпрыгнув вбок, Лео опустился на землю рядом со стариком, которому все никак не удавалось подняться, и положил

огромную лапу на его грудь, выпустив когти, но не надавливая. Ихамбэ в нерешительности попятились.

— Шестеро охотников против одного безоружного человека, — презрительно проговорил Тераи. — Так вот оно каково — пресловутое мужество ихамбэ, которое признают даже умбуру! Я проплывал по реке, увидел вашу тщетную борьбу с этой гадиной, сокрушил ее моим смертоносным оружием, спасая тем самым вашего товарища, а вы теперь хотите меня убить? Так вот, значит, какова она — благодарность ихамбэ?

— Ты — умбуру, — продолжал стоять на своем Ээнко.

— Ты когда-нибудь видел такого умбуру, как я? Умбуру, которого сопровождал бы понимающий речь н’губу?

— Нет, — признал воин. — Но ты говоришь, как умбуру!

— Позвольте мне пожить среди вас, и вскоре я заговорю еще и на прекрасном ихамбэ! Я вообще говорю на нескольких языках!

Лео испустил мягкий рык — пожилой туземец пытался подняться.

— Позволь ему, Лео!

И Тераи направился к старику, протянул ему руку. Встав на ноги, пострадавший повернулся к тому из воинов, который говорил с Тераи.

— Довольно, Ээнко! Этот человек — не умбуру! Он спас меня, и я, Охеми, ваш вождь и твой отец, окажу ему все гостеприимство ихамбэ!