Том 3. Львы Эльдорадо

Солнце давно уже поднялось над вершиной горы, обрывистый склон которой был изрыт пещерами. Вокруг — ни души, лишь трое ребятишек играли на площади у подножия большого тотема, такие похожие на человеческих ребятишек, что ей трудно было поверить, что они не принадлежат к человеческому роду.

Земляне прибыли поздно ночью. Тераи привел лодку в потаенную бухточку, где стояли пироги ихамбэ; низко нависшие ветви скрывали их от непосвященных. Дальше они пошли по извилистой лесной тропинке, оставив позади рокочущие воды Ируандики. Шли долго. Наконец Тераи остановился и трижды переливчато свистнул. Ответный свист прозвучал, как эхо, и навстречу им из темноты выступил воин. Тераи обменялся с ним несколькими фразами на туземном языке, затем они двинулись дальше и еще через полчаса достигли лагеря клана Техе из племени ихамбэ. Стелла была так измучена, что сразу же уснула.

Из соседнего шатра вышел старик и недоверчиво уставился на девушку. Желтые глаза его под морщинистым лбом были все еще зорки и жестоки. Ей стало не по себе и захотелось быть поближе к геологу.

— Где Тераи Лапрад? — спросила она, сознавая, что делает глупость.

К ее величайшему удивлению, старик, похоже, понял.

— Россе Муту? Йейо!

Сухая рука его указала на один из шатров, вход в который был тщательно завешен шкурой какого-то животного.

— Лапрад!

Никто не откликнулся. Она приподняла шкуру и вошла.

Он еще спал под меховым покрывалом, раскинув огромные голые руки. Стелла почувствовала неловкость и хотела уже выйти, когда легкий шум в другом углу шатра привлек ее внимание. Молодая туземка сидела там и шила кожаную одежду костяной иглой. Она поднялась и подошла к Стелле. Почти такого же роста, она выглядела совсем как земная женщина. Черные волосы, заплетенные в тяжелые косы, обрамляли лицо с тонкими чертами и прозрачными темными глазами. Только зубы, полуобнаженные в улыбке, были слишком мелки, и их было слишком много, да еще клыки

выступали чересчур далеко, придавая ее улыбке что-то хищное. От нее исходил слабый пряный запах.

— Моя Лаэле, — произнесла она на ломаном французском. — Твоя кто?

— Стелла Хендерсон.

— Твоя его жена? — она указала на Тераи.

— Нет, просто друг.

— Моя его жена.

Улыбка ее стала еще шире.

— Если твоя — его друг, твоя — мой друг.

Стелла была потрясена. Значит, правду рассказывали в Порт-Металле, что Тераи живет с туземкой, с самкой, не принадлежащей к человеческому роду! Она смотрела на Лаэле с ужасом. Громкий зевок заставил ее обернуться: проснулся Тераи.

— Вы уже познакомились? Прекрасно. Лаэле покажет вам, как живут женщины, чего я бы сделать не смог ...

— Как вы можете... — начала она по-английски.

Взгляд его сделался жестким.

— Не здесь! — оборвал он ее на том же языке. — Она может и понять. Позднее!

Он сбросил покрывало и поднялся во весь рост, обнаженный, в одних плавках. Он потянулся, и мускулы заиграли под его смуглой кожей, невероятно могучие и в то же время гармоничные.

— Неплохой образчик мужчины, а, мадемуазель? — проговорил он насмешливо. — Смесь четырех рас, и от каждой я взял самое лучшее!

Он шагнул к выходу, отбросил шкуру и снова потянулся, подставляя тело ласковым лучам солнца.

— До чего же хороша жизнь! Вы, городские жители, давно об этом забыли. Вчера я не дал бы и пары стелларов за наши шкуры, а сегодня... Что скажешь, Лео, я прав?

Сверхлев возник неизвестно откуда и теперь терся о бедро гиганта, хлеща его хвостом по голым ногам.

— Где же ваши друзья ихамбэ? — спросила Стелла. — Лагерь пуст.

— Одни на охоте, другие на реке или где-нибудь еще. Хотите искупаться? В это время дня вода должна быть хороша.

— Охотно, но что здесь носят в качестве купального костюма? Мой... остался в чемодане в отеле.

Он весело рассмеялся.

— Купального костюма? Своей собственной кожи здесь вполне достаточно! Ну что, идете?

Она покраснела от смущения. Ей уже приходилось купаться голышом на некоторых «шикарных» пляжах Гонолулу или Флориды, но под пристальным взглядом Лапрада она чувствовала себя неловко.

— Вы что, боитесь проиграть от сравнения с Лаэле? Лаэле, энта сике! Тчаболитэ на Стелла бигом!

Молодая женщина вышла из палатки, расстегнула кожаную тунику, и та упала к ее ногам. Она была великолепно сложена.

— Здесь, мадемуазель, совсем не те обычаи и условности, что на Земле. Никто не стыдится наготы, но никогда не входите без приглашения в какой-нибудь шатер во время трапезы. Этим вы нанесете им кровное оскорбление, и вас убьют на месте. И никогда не произносите слово «пища», это менее страшно, но считается чрезвычайно дурным тоном. Если вы голодны, пользуйтесь иносказаниями, например, попросите «то, что поддерживает жизнь». Ну, так вы идете на реку?