Том 3. Пьесы

Адам. Я не подслушивал, а слушал, и как раз то, что вы мне сами хотели сообщить. Револьвер всегда со мной, а сейчас я стрелял в память погибшего летчика, который никогда больше не прилетит. Он не прилетит, и ваши мученья закончены. Ты говоришь, что у меня каменные челюсти? Э, какая чепуха. У всех людей одинаковые челюсти, но вы полагаете, что люди только вы, потому что он возится с петухом. Но, видите ли, у нас мысли несколько пошире, чем о петухе! Впрочем, это не важно для вас. Это важно для убитого Дарагана! И он, знайте, герой! Ева, ты помнишь тот вечер, когда погибла и Аня, и Туллер, и другие? Вот до сих пор я носил в кармане билеты в Зеленый Мыс, вагон седьмой... Тут важен не петух, а то, что, какие бы у меня ни были челюсти, меня бросает одинокого в мире жена... Что с этим можно поделать? Ничего. Получай билеты в Зеленый Мыс и уходи! Ты свободна.

Ева (всхлипнув). Адам, мне очень жаль тебя, но я не люблю тебя. Прощай!..

Адам. Профессор! Ты взял мою жену, а имя я тебе свое дарю. Ты — Адам. Одна просьба: уходите сейчас же, мне неприятно будет, если сейчас придут Пончик и Маркизов. Но у машин подождите час. Я думаю, что они вас догонят. Уходите!

Ефросимов. Прощай!.. (Уходит с Евой.)

Адам берет трубу, трубит. Входят Маркизов и Пончик.

Товарищи! Объявляю вам, что по всем данным любимый мною горячо командир Дараган погиб. Но республика память о нем сохранит! Во всяком случае, вы свободны. Кто хочет, может уйти из лесу, если не боится чумы там. Кто хочет, может остаться со мною еще на некоторое время в этом городе... (Указывает на шатры.)

Пончик. Почему ты не объявишь об этом и Ефросимову?

Адам. Ефросимов со своею женой Евой — мы разошлись с ней — уже ушли. Они на волчьей тропе...

Пончик делает тревожное движение.

...Нет, нет, не беспокойся. У машин они подождут вас.

Пончик. Я иду за ними!.. (Берет котомку, ружье, спешит.)

Адам. А ты, Генрих?

Маркизов. Я?

Пончик. Генрих Хромой! Не давай ты себя обольщать глупостями! Ты что же это, в лесного зверя хочешь превратиться?

Маркизов. Идем с нами, Адам. Тебе нельзя оставаться одному в лесу.

Адам. Почему?

Маркизов. Сопьешься. А!.. Ты не хочешь с Евой идти?

Пончик. Нет, он не хочет в сатанинской гордости признать себя побежденным! Он верит, что Дараган все-таки спустится к нему с неба. Ну продолжай городить социалистические шалаши в лесах, пока не пойдет снег! Прощай! Генрих, идем!

Маркизов. Идем с нами!

Адам. Прощайте! Уходите!

Маркизов и Пончик уходят. Пауза.

Солнце. Обманывать себя совершенно ни к чему. Ни огни, ни дым поддерживать больше не для кого. Но сейчас я не хочу ни о чем думать. Я ведь тоже человек и желаю спать, я желаю спать. (Скрывается в шатре.)

Пауза. Потом слышится, как гудит, подлетая, аэроплан, затем он стихает. Послышался грохот пулемета. Тогда из шатра выбегает Адам, он спотыкается, берется за сердце, не может бежать, садится... Послышался трубный сигнал и дальние голоса. Затем выбегает Вируэс. Она в летном костюме. Сбрасывает шлем. Лицо ее обезображено одним шрамом.

Вируэс. Adam! Efrossimoff! (Увидев Адама.) Buenos dias! Olé! Olé![178]

Адам (хрипло). Не понимаю... Кто вы такая?..

Вируэс. Escolta! (Указывая в небо.) Gobierno mundial. Soy aviador español!.. Où est-ce que se trouve Adam?[179]

Слышен второй прилет. Адам берется за револьвер, отступает.

Вируэс. Non, non! Je ne suis pas ennemie fasciste! Etes-vous Adam?[180]

Трубный сигнал.

Адам. Я — Адам. Я. Где Дараган? Où est Daragane?[181]

Вируэс. Daragane viendra, viendra![182]

В лесу солнце. Выбегает Тимонеда. Жмет руку Адаму, сбрасывает шлем, жадно пьет воду. И тогда появляется Дараган.

Адам (кричит). Дараган! (Берется за сердце.)

Еще прилет, еще трубный сигнал.

Дараган. Жив первый человек?

Адам (припадает головой к Дарагану). Дараган! Дараган!

Дараган. Я опоздал, потому что был в бою над Финистерре.

Зевальд (вбегая, кричит). Russen! Hoch! (Спрашивает у Дарагана.) Ist das Professor Efrossimoff?[183]

Дараган. Nein, nein![184] Это — Адам!

Зевальд. Adam! Adam! (Жмет руку Адаму.)

Дараган. Где Ева? Где хромой?

Адам. Ты опоздал, и все не выдержали и ушли, а я остался один.

Дараган. И Ефросимов?

Адам. Ефросимов ушел с Евой. Она мне не жена. Я — один.

Дараган. По какой дороге?

Адам. По волчьей тропе, к машинам.

Дараган. Товарищ Павлов!..

Павлов. Я!

Дараган. Четыре путника на этой тропе! Вернуть их. Среди них Ефросимов!

Павлов убегает.

Дараган (внезапно обнял Адама). Не горюй. Смотри, моя жена. Лежала и умирала, отравленная старуха, моя испанка, вся в язвах, далеко отсюда. (Вируэс.) Мария! Обнимитесь. Это Адам.