Том 3. Письма и дневники

Нынче наконец часу во втором пополудни я доехал сюда, милая маменька, и спешу воспользоваться задержанием почты. Я ехал так необычайно долго, как мне никогда еще не случалось ехать не только по почте, но даже на долгих, так что мне едва ли скоро опять придет охота брать почтовых. Вообразите, что до Калуги только одна и была станция, на которой мне дали лошадей через час, а на остальных должен был ждать на каждой от 10 до 18 часов. Дорогой я познакомился между прочим с какими-то калужскими дамами, Булыгиными, которые еще несчастнее меня, которых я находил и от которых уезжал на каждой станции. Однако ж оне мне не были в большое услаждение от дорожного гнева. С Калуги взял вольных и поехал уже очень хорошо, но и тут было несколько задержек осью, которая у меня перегорела под Лихвином.

Письмо ваше мне доставил в Долбине А. П. Колениус, который, отправляясь из Белева, имел любезность зайти на почту. Я вам отменно за него благодарен.

Я посылаю при сем ключи от своих шкапов, а намерение мое такое: попросите, пожалуйста, Миколушку[392], чтобы он с помощью этих ключей и, не нарушая месторасположения прочих книг, достал оттуда несколько весьма приметных по своей огромности: два тома «Старой Кормчей», «Новую Кормчую», в бумажке, два тома «Беверегия», также фолианты. Наружность всех этих книг ему известна, а меня об них очень просил Иван, которому они необходимы. Посылать огромных 5 фолиантов по почте в Долбино было бы неудобно, а потому да обратится он к Наташе[393] с просьбою доставить их своему благоверному. А когда он достанет книги, то попросите его прислать ключи опять мне сюда по почте, потому что они мне будут нужны.

77. Родным

19 июля 1843 года

Киреевская Слободка

У меня тут, слава Богу, все идет порядком: Василий ссорится с Полосовной, мужики убирают сено и хлеб, и я толкусь там и сям. В Рубче оказалось больше хлопот, чем я предполагал. Я было думал начать там глиняную постройку, а вместо того пришлось заниматься сажанием Рубчи на пашню. Переведя туда 16 тягл из Слободки, я оставил мужикам по 6 сороковых десятин на тягло, то есть такое количество, какого почти ни у кого нет здесь в околотке, и думал, что они будут очень довольны, оставаясь на прежнем оброке, а вместо того весь мир пришел ко мне проситься на пашню: земли, дескать, мало осталось. Я сделал по-мирскому и, наверное, от этого в накладе не буду, зато хлопот много, и целый год будет мало денег. Впрочем, с будущей осени все придет в порядок, и, может быть, самим крестьянам будет лучше, потому что там народ очень избалованный и, по словам тамошних же стариков, не умел пользоваться землею.

Два раза был у Павла Андреевича Болотова, который всякий раз поручает переслать вам усердный поклон. У него теперь собралась огромная семья: съехались оба сына со своими семьями. Старший из них, свитский полковник, показался мне человеком очень замечательным: он вместе и отличный математик, и отличный музыкант, в 37 лет, как лунь, седой и пылкий, как юноша.

78. Родным

9 августа 1843 года

Киреевская Слободка

Жалко мне, что не состоялась у вас ни дача, ни Ростов, а это вам сделало бы много пользы. Авось либо удастся приискать хоть дом посуше; если удастся воротиться скоро, то я надеюсь помочь вам в поисках. Очень вам благодарен за хлопоты об моем доме, и если нужна будет кухня, то она у меня здесь, и ее либо вышлю, либо сам привезу, только, пожалуйста, не отдавайте меньше 20 тысяч: я уверен, что за эти деньги дадут, потому что перед отъездом было человека три, которые давали с первого слова 18. Что касается до мебели, то она почти вся не моя, а братнина. Да что ж вы не написали об Рихтерах? Остаются ли они у вас или уезжают?

Не имеете ли каких-либо слухов об Уварове и об моих песнях? Очень боюсь, чтобы оне как-нибудь не пошли по рукам, если Уваров не возвратится, а немцы его того и гляди что одолеют.

У Мойера я встретил Вендриха, которого хотел было увести к себе, да он уперся, обещая скоро приехать вместе с Алексеем Андреевичем.

Фортепьяны мои удались и дошли как нельзя лучше.

79. А. П. Елагиной

10 сентября 1843 года

Киреевская Слободка

Вот уж почти совсем начеку, милая маменька, чтобы ехать к вам, и авось либо на днях подымусь: теперь меня держит только еще это глупое опухтинское дело, об котором я уж давно вам рассказывал и которое до сих пор не только еще не кончено, но пришлось ехать к губернатору, чтобы рассказать ему все подробности, потому что, говорят, губернатор покупает у Опухтина это имение, а Опухтин, кажется, просто решился действовать по цыганской системе. Я уже два раза у губернатора был, но не заставал его дома, а после того целую неделю, то есть до нынешнего дня, чирий, которому вздумалось сесть на щеке, не пускал меня из дому. Теперь, слава Богу, прошел, и завтра собираюсь совершить этот торжественный поход, от которого, впрочем, мало надеюсь, зная рассудительность губернатора; все так же надобно попробовать.