Том 3 (Шаламов)

Мечта не остается дома,
Не лезет в страхе под кровать,
Когда горит в степи солома,
Она с пожарами знакома,
Ее огнем не испугать.

Мечта окапывает поле,
Оберегая отчий дом,
И кто сказал, что поневоле
Она беснуется от боли,
Когда сражается с огнем.

Ручей, кипящий по соседству,
Ее от смерти не спасет.
Она другое знает средство,
Что ей досталось по наследству
И с детства взято на учет.

Она не бросится к заречной
Недостижимой стороне,
А хладнокровно и беспечно
Она огонь запалит встречный
Поближе к огненной волне.

И ярко вспыхивают травы,
И обожженная земля
В дыму, в угаре, в черной славе
На жизнь свое отыщет право
И защитит свои поля.

* * *

Гроза как сварка кислородная,
И ей немало нынче дела,
Чтобы сухая и бесплодная
Земля опять зазеленела.

Земля и небо вместе связаны,
Как будто мира половинки
Скрепили этой сваркой газовой —
Небесной техники новинкой.

Земля хватает с неба лишнего
Во время гроз, во время бури
И средь заоблачного, вышнего,
Средь замутившейся лазури.

Она привыкла бредить ливнями
И откровеньем Иоанна,
Нравоучениями дивными,
Разоблачением обмана.

Но все ж не знаменьем магическим —
Франклиновым бумажным змеем
Мы ловим высверк электрический
И обуздать грозу посмеем.

Все приготовлено для этого:
И листьев бурное кипенье,
И занавесок фиолетовых
В окне мгновенное явленье.

* * *

Всю ночь он трудится упорно
И на бумажные листки
Как бы провеивает зерна
Доспевшей, вызревшей тоски.

Сор легкомысленного слова,
Клочки житейской шелухи
Взлетают кверху, как полова,
Когда слагаются стихи.

Его посев подобен жатве.
Он, собирая, отдает
Признанья, жалобы и клятвы
И неизбежно слезы льет.

Тем больше слез, тем больше плача,
Глухих рыданий невзначай,
Чем тяжелее и богаче
Его посев и урожай.

Водопад

В свету зажженных лунной ночью
Хрустальных ледяных лампад
Бурлит, бросает пены клочья
И скалит зубы водопад.

И замороженная пена
Выносится на валуны,
В объятья ледяного плена
На гребне стынущей волны.

Вся наша жизнь — ему потеха.
Моленья наши и тоска
Ему лишь поводом для смеха
Бывали целые века.

Черная бабочка [58]

В чернила бабочка упала —
Воздушный, светлый жданный гость —
И цветом черного металла
Она пропитана насквозь.

Я привязал ее за нитку,
И целый вечер со стола
Она трещала, как зенитка,
Остановиться не могла.

И столько было черной злости
В ее шумливой стрекотне,
Как будто ей сломали кости
У той чернильницы на дне.

И мне казалось: непременно
Она сердиться так должна
Не потому, что стала пленной,
Что крепко вымокла она,

А потому, что, черным цветом
Свое окрасив существо,
Она не смеет рваться к свету
И с ним доказывать родство.

Дождь