Том 3. Слово о смерти

«Любовных резвостей своих летописатель», — обращается к нему Михаил Никитич в одном из стихотворных посланий. Но сохранившиеся стихи показывают, что Афанасию Матвеевичу не чужды были и философские рассуждения, например о смысле жизни:

Приятностию то в глазах наших блистает,
Когда нас живучи, что в свете, утешает.
Мы видим, кто себе начнет чуть строить дом,
Мнит: буду, живучи, увеселяться в нем,
Найдет спокойствие, блаженствует, гордитца…

Но мысль моя к тому теперь стремитца:

Конечно, в свете все преобращает рок:
Тот завтра вниз падет, кто был вчера высок,
Увянет и цветок, когда рука коснетца, —
Жизнь человеческа подобно перерветца.

Нет вечности ни в чем, пустыя славы звук,

Кто в свете живучи, касается наук,
Натура и того с крестьянином равняет:
Он также движется, живет и умирает.

Когда б на тот конец мы жизнь свою вели,

То все бы мысленно мы вяли, не цвели,
В унылости, в тоске дни жизни провождали,
Увеселения себе не ожидали,
И отягчая той прискорбностью сердца,
Не мнили б о другом, а ждали все конца,
Которого никто из смертных не минует,
Хоть всякий ропщется на смерть и негодует.

{стр. 545}

Мрачному тону этих стихов противостоит «Ода», посвященная Императрице и воспевающая, наоборот, основные жизненные ценности: Красоту, Мир, Спокойствие: