Том 3. Стихотворения 1827-1836

Зачем, Елена, так пугливо,
С такой ревнивой быстротой,
Ты всюду следуешь за мной
И надзираешь торопливо
Мой каждый шаг?… я твой.

«Стрекотунья белобока…» *

Стрекотунья белобока,
Под калиткою моей
Скачет пестрая сорока
И пророчит мне гостей.

Колокольчик небывалый

У меня звенит в ушах,
На заре . . . . . алой,
Серебрится снежный прах.

Воспоминания в Царском Селе («Воспоминаньями смущенный…») *

    Воспоминаньями смущенный,
    Исполнен сладкою тоской,
Сады прекрасные, под сумрак ваш священный
    Вхожу с поникшею главой.
Так отрок Библии, безумный расточитель,
До капли истощив раскаянья фиал,
Увидев наконец родимую обитель,
    Главой поник и зарыдал.

    В пылу восторгов скоротечных,

    В бесплодном вихре суеты,
О, много расточил сокровищ я сердечных
    За недоступные мечты,
И долго я блуждал, и часто, утомленный,
Раскаяньем горя, предчувствуя беды,
Я думал о тебе, предел благословенный,
    Воображал сии сады.

    Воображал сей день счастливый,

    Когда средь вас возник Лицей,
И слышал наших игр я снова шум игривый
    И вижу вновь семью друзей.
Вновь нежным отроком, то пылким, то ленивым,
Мечтанья смутные в груди моей тая,
Скитаясь по лугам, по рощам молчаливым,
    Поэтом забываюсь я.

    И въявь я вижу пред собою

    Дней прошлых гордые следы.
Еще исполнены великою женою,
    Ее любимые сады
Стоят населены чертогами, вратами,
Столпами, башнями, кумирами богов,
И славой мраморной, и медными хвалами
    Екатерининских орлов.

    Садятся призраки героев

    У посвященных им столпов,
Глядите: вот герой, стеснитель ратных строев,
    Перун кагульских берегов.
Вот, вот могучий вождь полунощного флага,
Пред кем морей пожар и плавал и летал.
Вот верный брат его, герой Архипелага,
    Вот наваринский Ганнибал.

    Среди святых воспоминаний

    Я с детских лет здесь возрастал,
А глухо между тем поток народной брани
    Уж бесновался и роптал.
Отчизну обняла кровавая забота,
Россия двинулась, и мимо нас волной
Шли тучи конные, брадатая пехота
    И пушек медных светлый строй.

———

. . . . . . . . . .

    На юных ратников взирали,
    Ловили брани дальний звук,
И детские лета и . . . . . проклинали
    И узы строгие наук.
И многих не пришло. При звуке песней новых
Почили славные в полях Бородина,
На кульмских высотах, в лесах Литвы суровых,
    Вблизи Монмартра . . . . .

«Еще одной высокой, важной песни…» *