От западных морей до самых врат восточныхНе многие умы от благ прямых и прочныхЗло могут отличить… рассудок редко намВнушает . . . . . . . .———«Пошли мне долгу жизнь и многие года!»Зевеса вот о чем и всюду и всегдаПривыкли вы молить – но сколькими бедамиИсполнен долгий век! Во-первых, как рубцами,Лицо морщинами покроется – оно. . . . . . . . превращено.
Альфонс садится на коня;Ему хозяин держит стремя.«Сеньор, послушайтесь меня:Пускаться в путь теперь не время,В горах опасно, ночь близка,Другая вента далека.Останьтесь здесь: готов вам ужин;В камине разложен огонь;Постеля есть – покой вам нужен,А к стойлу тянется ваш конь».– «Мне путешествие привычноИ днем и ночью – был бы путь, –Тот отвечает. – НеприличноБояться мне чего-нибудь;Я дворянин, – ни чёрт, ни ворыНе могут удержать меня,Когда спешу на службу я».И дон Альфонс коню дал шпорыИ едет рысью. Перед нимОдна идет дорога в горыУщельем тесным и глухим.Вот выезжает он в долину;Какую ж видит он картину?Кругом пустыня, дичь и голь…А в стороне торчит глаголь,И на глаголе том два телаВисят. Закаркав, отлетелаВатага черная ворон,Лишь только к ним подъехал он.То были трупы двух титанов,Двух славных братьев-атаманов,Давно повешенных и тамОставленных в пример ворам.Дождями небо их мочило,А солнце знойное сушило,Пустынный ветер их качал,Клевать их ворон прилетал.И шла молва в простом народе.Что, обрываясь по ночам,Они до утра на свободеГуляли, мстя своим врагам. Альфонсов конь всхрапел и бокомПрошел их мимо, и потомПонесся резко, легким скоком,С своим бесстрашным седоком.