Том 3. Стихотворения 1827-1836

Ты просвещением свой разум осветил,
  Ты правды чистый свет увидел,
И нежно чуждые народы возлюбил,
  И мудро свой возненавидел.

Когда безмолвная Варшава поднялась,

  И Польша буйством опьянела,
И смертная борьба . . . . . началась,
  При клике «Польска не згинела!» –

Когда же Дибич . . . . .

  Пестро парижский пустомеля
Ревел на кафедре . . . . .
  Ты пил здоровье Лелевеля.

  Ты руки потирал от наших неудач,

  С лукавым смехом слушал вести,
Когда . . . . . бежали вскачь
  И гибло знамя нашей чести.
. . . . . Варшавы бунт . . . . .
    . . . . . . в дыме.
Поникнул ты главой и горько возрыдал
  Как жид о Иерусалиме.

«О нет, мне жизнь не надоела…» *

О нет, мне жизнь не надоела,
Я жить люблю, я жить хочу,
Душа не вовсе охладела,
Утратя молодость свою.
Еще хранятся наслажденья
Для любопытства моего,
Для милых снов воображенья,
Для чувств . . . . . всего.

Отрывки *

Друг сердечный мне намедни говорил:
По тебе я, красна девица, изныл,
На жену свою взглянуть я не хочу –
А я всё-таки . . . . . .

Конечно, презирать не трудно
Отдельно каждого глупца,
Сердиться так же безрассудно
И на отдельного страмца.

———

Но что . . . . . . чудно –

Всех вместе презирать и трудно –

———

Их эпиграммы площадные,

Из Бьеврианы занятые

Воды глубокие
Плавно текут.
Люди премудрые
Тихо живут.

Ночь тиха, в небесном поле
Светит Веспер золотой.
Старый дож плывет в гондоле
С догарессой молодой.
Воздух полн дыханьем лавра.
Дремлют флаги бучентавра.
Море темное молчит.
. . . . . . . . . .

Сей белокаменный фонтан,
Стихов узором испещренный,
Сооружен и изваян
. . . . . . . . . .
Железный ковшик . . . . .
. . . . . . . . . .
. . . . цепью прицепленный
Кто б ни был ты: пастух, . . .
Рыбак иль странник утомленный,
Приди и пей.

Еще в ребячестве бессмысленно лукавом
. . . . . . . . . .
Я встретил старика с плешивой головой,
С очами быстрыми, зерцалом мысли зыбкой,
С устами, сжатыми наморщенной улыбкой.

Когда так нежно, так сердечно,
Так радостно я встретил вас,
Вы удивилися, конечно,
Досадой хладно воружась.

Вечор в счастливом усыпленье

. . . . . . . . . .
Мое живое сновиденье
Ваш милый образ озарил.

С тех пор я . . . . . слезами

Мечту прелестную зову.
Во сне я осчастливлен вами
И благодарен наяву.

Prologue *

Я посетил твою могилу – но там тесно; les morts m'en distraient[23] – теперь иду на поклонение в Царское Село и в Баболово.

Царское Село! (Gray¹) les jeux du Lycée, nos leçons… Delvig et Kuchelbecker, la poésie[24] –

Баболово.

Коллективное

В. Л. Пушкину («Любезнейший наш друг, о ты, Василий Львович…») *