Том 3. Стихотворения 1918-1924

Я много лгал и лицемерил,
И много сотворил я зла,
Но мне за то, что много верил,
Мои отпустятся дела.

Я дорожил минутой каждой,

И каждый час мой был порыв.
Всю жизнь я жил великой жаждой,
Ее в пути не утолив.

На каждый зов готов ответить,

И, открывая душу всем,
Не мог я в мире друга встретить
И для людей остался нем.

Любви я ждал, но не изведал

Ее в бездонной полноте, —
Я сердце холодности предал,
Я изменял своей мечте!

Тех обманул я, тех обидел,

Тех погубил, — пусть вопиют!
Но я искал — и это видел
Тот, кто один мне — правый суд!

16 апреля 1902

Sub specie aeternitatis [14]

Отселе мне видно потоков рожденье.

Пушкин

О, господи, какое счастье
Быть художником!
Самовластным, гордым, свободным, —
Царем над созвучиями и образами.

Они меня оскорбляют,

Какое мне дело?
Я на тех бесконечных высотах,
Где небо и лед,
Куда и мечта о дольних заботах
Не досягнет.
Выше нет ничего. Небо сине.
Вдалеке очертанья таких же вершин.
О, как вольно дышать в беспредельной пустыне,
Повторять неземное, великое слово: один!

Мне видна земля,

Моря золотое пространство,
Нагорий живое убранство,
Распростертые низко дороги, поля.

И местами селенья,

Как столбы при дороге, как на перекрестках каменья.
Но мне не видно людей,
Их суеты вседневной.

Я увидал бы движенья двух ратей,

Падение царства, созданье столицы.
Я смотрю на жизнь мной отвергнутых братии,
Как смотрят на землю птицы.

Солнце!

Здравствуй, солнце, мой двойник!
Я люблю твой ясный дик.
Как и ты, я с высоты
Вижу горные хребты,
И узорчатых лугов,
И кипенье городов…

Ноябрь 1902

«Я путешественник случайный…»

Я путешественник случайный,
Бродяга в мире, дикий скиф,
Любуюсь на земные тайны,
На храм, на башню, па залив.

И медлю пред душой безвестной,

Внимательно любуясь ей,
Как перед статуей чудесной,
Жалея покидать музей.

Ноябрь 1902

«Да, в нашей жизни есть кумир для всех единый…»