Том 3. Стихотворения 1918-1924

Утром жадно пахнут розы,
Утром грезы грезят вслух —
И холодный бог Спинозы
Для меня и нем, и глух.

Но вечерний мрак наляжет

На раскрытые цветы.
«Ты — один», — мне кто-то скажет,
«Мы — одни», — вздохнут мечты.

Нет веселости беспечной,

И душе, во мгле тревог,
Так понятен бесконечный
И предвечно-мертвый бог.

Июнь 1895

«Я люблю у застав переулки Москвы…»

Я люблю у застав переулки Москвы,

Разноцветные, узкие, длинные,
По углам у заборов обрывки травы,
Тротуары, и в полдень пустынные.

Эта тихая жизнь, эта жизнь слободы,

Эта тишь в долетающем грохоте,
Там свободно на сердце свевают следы
Городской утомительной похоти.

В рассмеявшейся паре у ближних ворот

Открывается сердцу идиллия,
И от скучного хора всемирных забот
Я к стихам уношусь без усилия.

28 июня 1895

«Я часто размышлял о сущности вещей…»

Тоска неясная о чем-то неземном.

Минский

Я часто размышлял о сущности вещей,
Я их лишал и красок, и пространства,
Но все ж не мог лишить последнего убранства
И видел смутный рой мелькающих теней.

И я боролся вновь, и вновь искал вселенной

Вне времени, вне всяких чувств моих.
Она являлась мне, но искрою мгновенной,
Мелькнувшей в вечности и жившей только миг.

27 июля. 1895

К ветрам

Заветные ветры! скользя по пустыне,
Развейте мою молодую тоску,
Пусть ляжет она, как посев, по песку,
Пускай прорастет в волчеце и полыни.

Скажите, скажите — зачем одинок

Сидит в стороне он, задумчиво-хмурый,
У ног своих чертит тростинкой фигуры
И долго, и долго глядит на песок.

Зачем, почему он, бродя по становью,

Глядит только в землю, молчанье храня,
Тогда как другие — все славят меня,
И мучат стихами, и мучат любовью.

Покинув палатку, зачем по ночам

Он долго глядит на небесные знаки?
Какие заклятья он шепчет во мраке?
О чем говорит безответным пескам?

Он ей отдался, бесконечной пустыне,

Он шепчет признанья звездам и песку —
Развейте же, ветры, развейте тоску,
Она прорастет в волчеце и полыни.

7 августа 1895

Два мака

Наши души — два яркие мака,
У которых сплелись лепестки;
Опуская во мглу стебельки,
Их головки сверкают из мрака.

О как пусто, как темно кругом!

Что вокруг — мы не знаем, не знаем,
Но друг друга мы жадно ласкаем,
Мы живем, потому что — вдвоем!

Пролетит ураган издалека,

Эти стебли откинет во мрак…
Осыпайся, надломленный мак,
Ты не в силах цвести одиноко.

7 августа 1895

Весталка