Том 3. Стихотворения 1921-1929

Что можно нам сказать о лордах?
Они училися в ученейших Оксфордах.
Они «джентльмены» искони,
Они «культурны» так! Они
Воротят нос от трудового поту.
   Меж тем нескладную их ноту
С советской нотою сравни:
Здесь – так все метко, точно, веско,
Ни слова, сказанного резко,
Стиль – всюду выдержан и строг,
Спокойно-мужественный слог.
Там – каждая строка нас ложью поносила,
Здесь – все покоится на честной простоте.

* * *

   Так говорит в себе уверенная сила
Бессилью дряхлому, беззубой клевете

!

Эк удивили, подумаешь! *

Вот так «великая держава адриатическая!»
Вот так гордая Муссолиния!
Вот так независимость политическая!
Вот так собственная линия!
Вот так Цезарь новоявленный,
Муссолини прославленный!
Какой – с божьей помощью – поворот:
Полез наш Цезарь в оскаленный рот
Своего английского патрона,
Как никудышная макарона!
Заглатывает Чемберлен макарону эту,
Конца ей – промасленной – нету, –
Назад Чемберлен оглянется –
Макарона бесконечная тянется,
Такая душистая,
Истинно-фашистая,
Насквозь гнилостной заразой отравленная,
Румынской приправой приправленная!
   Вот она – гибкость фашистских колен!
Муссолини блеснул своим апогеем!

* * *

  Поздравляем вас, мистер Чемберлен,
С новым лакеем!
Нам с того ни прибытку,
Ни убытку.
Прежде, в Италию посылая открытку,
(По случаю, скажем, фашистского погрома),
Точный адрес писали мы: «Roma»[15]

.Нынче в Рим мы не станем соваться:
Будем к вам непосредственно адресоваться,
Не справляяся, кто
Подает вам с фашистским проворством пальто,
Прикрывает лакейски ваши секреты
И стоит на подножке вашей кареты.
   Иными словами:
Никого мы не станем за глупости корить,
Что своими поступился правами.
Важно знать нам: с кем надо всерьез говорить?
   С вами, так с вами!
А потом… Не один же фашистский есть Рим?
Ведь еще и другой – не фашистский – имеется?
Вот мы с ним – будет надобность – поговорим,
Но… уж, мистер, без вас, разумеется!

Тоже юбиляры *

Ботинки рваные и рваные штаны
     Превосходительной шпаны.
Где шпоры звонкие? Где яркие лампасы?
Где генеральское рычанье и гримасы?
Где важность прежняя служаки трех царей?
Какой-то «хам», «лакей» «героя-ветерана»
Прочь гонит от дверей
     Парижского ночного ресторана!

Но кто же этот грубый «хам»?

Ах, и его судьба лишилась постоянства!
Ла-кей!.. Гудит в ушах трактирный пьяный гам.
Ла-кей!.. А десять лет назад… в России… там…
     Он, полный барственного чванства,
     Был… предводителем дворянства!

Обоим в «Феврале» судьба сказала: «пас!»

Лишился звания один, другой – лампас.
По человечеству уж мы их пожалеем
     На этот раз:
Эй вы, почтенные! Ха-ха! С февральским вас,
     С десятилетним юбилеем!!!

Великий подвиг *

(Древнегреческая легенда)