Том 3. Стихотворения, 1921-1929

Памяти селькора Григория Малиновского *

Сырость и мгла.
Ночь развернула два черных крыла.
Дымовка спит средь простора степного.
Только Андрей Малиновский не спит:
Сжавши рукою обрез, сторожит
Брата родного.

Тьма. В переулке не видно ни зги.

Плачет капелью весеннею крыша.
Страшно. Знакомые близко шаги.
«Гриша!
       Гриша!
              Я ли тебя не любил?»
Мысль замерла от угара хмельного.
Грохнул обрез. Малиновский убил
Брата родного.

В Дымовке шум и огни фонарей,

Только темна Малиновского хата.
Люди стучатся: «Вставай… Андрей!..»
«Брата убили!..»
                 «Брата!»

Тихо снуют по деревне огни.

Людям мерещится запах железа.
Нюхом берут направленье они.
Ищут обреза.
Сгинул обрез без следа.
Но приговор уже сказан у трупа:
   «Это его Попандопуло». – «Да!»
   «Это – проклятый Тюлюпа!»
   Сбилися люди вокруг.
Плачет Андрей, их проклятия слыша.
Стонет жена, убивается друг:
   «Гриша!»
   «Гриша!»

   Солнце встает – раскаленный укор,

Гневно закрывши свой лик облаками.
В луже, прикрытый рогожей, селькор
Смотрит на небо слепыми зрачками.

Не оторваться ему от земли,

Жертве злодейства и братской измены.
Но уж гремит – и вблизи и вдали –
Голос могучей селькоровской смены:

«Злые убийцы себя не спасут.

Смело вперед, боевые селькоры!
Всех подлецов – на селькоровский суд.
Сыщем, разроем их темные норы!

Темная Дымовка сгинет, умрет.

Солнце осветит родные просторы.
Рыцари правды и света, вперед!
Мы – боевые селькоры!»

О самом близком *

По случаю знаменательного роста тиража центрального органа большевистской партии, газеты «Правда», перевалившего за полмиллиона экземпляров.