Том 3. Стихотворения и поэмы 1930-1941

1933

Берлинский май

Александерплац –
Александровская площадь,
полицейпрезидиум –
управление полиции;
в общем,
перевода не может быть проще:
фашистская резиденция
свиреполицая.
Втянув шеи,
заглянем туда.
Площадь.
На площади чинно и чисто.
Первое мая –
«день национального труда»
(в переводе –
«крой евреев и марксистов»).
Жидкие колонны
колышутся сперва
очередью
выверенных линеек;
колонна от колонны
держит интервал,
чтоб шествие казалось
как можно длиннее.
Бывшие вильгельмовские
юнкера,
банды угрюмых
убийц матерых.
Колонна.
Дыра.
Колонна.
Дыра.
Рядом –
сыщики на моторах.
Взгляд туполоб.
Подбородок крут.
И, если заметят
«марксистскую фигуру», –
начнется такой
«национальный труд»,
что хоть на звезды
рассматривай шкуру.
За ними асфальт
остается не пуст, –
нашлись
и другие канальи:
кряхтят
от патриотических чувств
зады,
разжиревшие во 2-м Интернационале.
За свастикой,
пауком извивающейся по флагам,
ощипанные
в фашистском вкусе,
вдут,
вышагивая гусиным шагом,
социал-демократические
гуси.
Какой они Рим
спасать пошли?
Какой отстаивать
лозунг партийный?
Так бесстыжи
и так пошлы,
что даже описывать их
противно!
Продававшие рабочих
в розницу и оптом,
гасившие гнев их
фонтанами речей,
идут,
умудренные предательств опытом,
лакеи
погромщиков и палачей.
Идут в направлении
Темпельгофер-фельда
(самый большой
в Германии аэродром),
идут под командой
фашистского фельдфебеля,
потупивши глазки,
виляя бедром.
Прикажут им повелители:
«Целься!»
Присвистнут хозяева:
«Пиль! Апорт!»
И все эти
Лейпарты,
Гросманы,
Вельсы
ощерят зубы
рабочим в упор.
Идут выбритые,
чистые,
розовенькие,
остатки стыда
растерявшей гурьбой,
идут подкрепить
фашистские лозунги
расовой борьбы
с классовой борьбой.
Пройдут
с фашистами Цергибели вместе,
пройдут
реформистские их дружки.
И тогда затрепещут
по берлинским предместьям
подпольные листовки
и красные флажки.
Кой-где заварится
кровавая каша,
кой-где прострочит
квартал пулемет,
но все равно мы знаем,
что наша
возьмет!..
Хорошо,
что в праздник наш первомайский
они не висят
на рабочем горбу;
с их харь
послетели цветистые маски,
и свастика
засияла на лбу.
Теперь поймет
рабочий Германии
(клеймо не сведешь,
мелком забеля),
с чьей помощью
Гитлеры власть прикарманили,
и за кого коммунисты,
и за кого Цергибеля!

1933

Краской гвардии патруль