Том 3. Стихотворения

Лишь между скал живет орел свободный,
Он должен быть свиреп и одинок.
Но почему ревнивец благородный
Убил любовь, чтоб, сократив свой срок,
Явивши миру лик страстей и стона,
Ножом убить себя? О, Дездемона!
Пусть мне о том расскажет стебелек.

A если нет, – пускай расскажет Этна!

Падет в солому искра незаметно,
Рубином заиграет огонек,
Сгорят дома, пылает вся столица,
Что строил миллион прилежных рук,
И, в зареве, все – шабаш, рдяны лица,
Тысячелетье – лишь напрасный звук,
Строительство людей – лишь тень, зарница.
Есть в Книге Книг заветная страница,
Прочти, – стрела поет, ты взял свой лук.

Убийство и любовь так близко рядом.

Хоть двое иногда десятки лет
Живут, любя, и ни единым взглядом
Не предадут – в них сторожащий – свет.
И так умрут. И где всей тайны след?

В лучисто-длинном списке тех любимых.

Которые умели целовать,
Есть Клеопатра. На ее кровать
Прилег герой, чья жизнь – в огне и в дымах
Сожженных деревень и городов.
Еще герой. Миг страсти вечно-нов.
Еще, еще. Но кто же ты – волчица?
И твой дворец – игралищный вертеп?
Кто скажет так, тот глуп, и глух, и слеп,
Коль в мире всем была когда царица,
Ей имя – Клеопатра, знак судеб,
С кем ход столетий губящих содружен.
Ей лучшая блеснула из жемчужин,
И, с милым растворив ее в вине,
Она сожгла на медленном огне
Два сердца, – в дымах нежных благовоний,
Любовник лучший, был сожжен Антоний.

Но где, в каком неистовом законе

Означено, что дьявол есть во мне?
Ведь ангела люблю я при луне,
Для ангела сплетаю маргаритки,
Для ангела стихи свиваю в свитки,
И ангела зову в моем бреду,
Когда звездой в любви пою звезду.

Но жадный я и в жадности упорен.

Неумолим. Все хищники сердец –
Во мне, во мне. Мой лик ночной повторен,
Хотя из звезд мой царственный венец.

Где нет начала, не придет конец,

Разбег двух душ неравен и неровен.
Но там, где есть разорванность сердец,
Есть молния, и в срывах струн – Бетховен.

6

Ты видал ли дождь осенний, ты слыхал ли, как шуршит он, как змеится без конца?
Темной ночью нам не спится, ты слыхал ли темной ночью, как струится дождь небес?
Ты считал ли, расскажи мне, ты считал ли слезы сердца, что не знают слез лица?
Темной ночью ты узнал ли, темной ночью, сколько в сердце жгучих слов и тьмы завес?

7