Том 3. Зеленый вертоград. Птицы в воздухе. Хоровод времен. Белый зодчий

Уходит напевами вольными

Колокольный ваш призрачный звон,

Над тенями берез тонкоствольными,

Призывая на свой амвон.

Проникаясь душисто молебнами,

Вплоть до лунных звоните вы сел,

И звонами тонко-хвалебными

Ответствуют сонмы пчел.

С Луною пчелы прощаются,

И вниз скользят по струне,

В ландыши внутрь помещаются,

И тихонько жужжат к Луне.

Вон видишь, в дома шестигранные,

В снежистость, в душистость вошли,

Золотистые, малые, странные,

Их не слышно в цветочной пыли.

Но не слышно лишь нам. Все ж в волнении,

Если ночью близь ландышей мы,

Словно в пеньи мы, в мленьи, в молении

Белозвонной мглы — полутьмы.

VII

ЛИШЬ БОГ

Лишь Бог — творец, лишь Бог — всезрящий,

Лишь Бог — над вихрями планет,

За ними, в них, везде, в грозящей

Провальной мгле, и в травке спящей,

В орле, и в ласточке летящей,

Лишь Бог — поэт.

Гремите, солнечные струны,

Звените, лютни бледных лун,

Пропойте «Бог» в морях, буруны,

Запомним все, пока мы юны,

Начальный звук венчальной руны:

Лишь Бог — колдун.

VIII

ДЛЯ ЧЕГО?

Для чего нам Солнце засветилось сегодня?

Для радости зрения лика Господня.

Для чего же оно горело вчера?

Для радости зрения лика Господня.

А завтра зачем? — Чтоб воскликнуть: Пора!

Будем в радости зрения лика Господня.

IX

ЛЮБЛЮ ТЕБЯ

Poiche vivo per te solo.4

Люблю тебя, люблю как в первый час,

Как в первый миг внезапной нашей встречи.

Люблю тебя. Тобою я зажглась.

В моей душе немолкнущие речи.

И как мою любовь я назову?

Восторгом ли? Мученьем ли? Борьбою?

Ей нет конца, покуда я живу,

Затем что я живу одним тобою.

X

СТРУННОСТЬ

Oh quanto ti amo.5

Завершены часы священных оргий.

Я знал. Любил. Безумствую. Люблю.

Застыв, как тень, в паническом восторге,

Биения моих терзаний длю.

Благоговейно, гимнами хорала,

Во мне поет бессмертная любовь.

Не говори, что блеска в жизни мало.

Благослови. Люби. Не прекословь.

XI

РАССВЕТ

С первым птичьим криком Ночь сломалась,

Зеркало хрустальное разбилось,

Травы зашептались, чуть шурша.

В озере все Небо отражалось,

Полночь в безглагольном отразилась.

Тихая, в безгласном задержалась,

Капли звезд из звездного ковша.

Но рука незримая качнулась,

Звездное качнула коромысло,

Капля с Неба свеялась к Земле,

И одна былинка шевельнулась,

Изменив серебряные числа,

Вся сребристость в числах пошатнулась,

Птицу разбудив в росистой мгле.

Вскликнула, и с легким этим свистом

Целый замок рушился молчанья,

И раздался всюду тонкий звон.

Птичий хор напевом голосистым

Двинул звуковые колебанья,

Шевельнул затоном серебристым,

И румянец бросил в небосклон.

XII

АУ

Твой нежный смех был сказкою изменчивою.

Он звал, как в сон зовет свирельный звон.

И вот венком, стихом тебя увенчиваю,

Уйдем, бежим, вдвоем, на горный склон.

Но где же ты? Лишь звон вершин позванивает.

Цветку цветок средь дня зажег свечу.

И чей-то смех все в глубь меня заманивает.

Пою, ищу, «Ау! ау!» кричу.

XIII

МАЙЯ

Я тебя восхваляю, о, Майя живая,

Трепетом струн.

Ты свой круг завершаешь, в сияньях вступая

В тринадцать Лун.

Ты везде со мною, где любовь огневая

Мне шепчет: Ты юн.

Ожерелье сплетешь, но жемчужины, тая,

Льются в бурун.

И буря хохочет, как ведьма седая,

Как злой колдун.

И буря разъялась, ты вновь голубая,

О, Майя, ты снова идешь, круговая,

В тринадцать Лун.

1908. Апрельские Зори. Птичьи голоса

Долина Берез

ГОЛУБАЯ ПТИЦА

I

ГОЛУБАЯ ПТИЦА

Я живу в дворце, чье имя — Царство Мая.

Прилетает к окнам Птица голубая,

Крылья у нее и перья — цвета дней,

Цвета голубых пространственных зыбей.

И поет та Птица. Говорит про время.

Мне как будто капли падают на темя.

Будто синих молний жгут меня лучи.

Дождь ли раскаленный? Не могу понять я.

Но, закрыв глаза, колдую я: — Молчи.

Вот, кому-то снова я раскрыл объятья.

Губы, в поцелуе, шепчут: — Навсегда.

Взоры, приоткрывшись, мечут блеск заклятья.

Изумрудны листья. Говорит вода.

Исчезает в далях Птица голубая.

И другие птицы плещут в Царстве Мая.

II

ИДУНА

Там, где древо мировое,

Там, где ясень Игдразил,

Слышно пение живое,

И как будто звон кадил.

Это — пение Идуны,

И когда ты невзначай,

Проходя, услышишь руны,

Вложишь в струны вечный Май.

Это — пение Идуны,

На узорчатых ветвях,

Там, где яблоки — как луны,

И как солнца в облаках.

Это — пение Идуны,

Чей напев — рожденье струй,

Чьи глаза, лазурно-юны,

Необманный поцелуй.

Кто, любя расцветы в мире,

К Игдразилу подойдет,

Тот увидит лик валькирий,

Изопьет душистый мед.

Кто с Луной и с Солнцем в мысли

От зари и до зари,

Глянь, здесь яблоки нависли,

Встань, целуй, люби, бери.

Это — пение Идуны,

Верь в согласный звон кадил,

Дым от жертв и возглас юный

Вечно в Небо доходил.

III

ЛЕН

Лен две недели цветет.

Спеет четыре недели,

На седьмую же семя летит.

Лен — голубой небосвод,

Лен — во влюбленном Апреле

Звон предрассветной свирели,

В лунной ночи сталактит.

Лен — голубой он и белый,

Это есть два,

Лен в мировые уходит пределы,

Всюду сияет его синева,

Это четыре,

Ибо четыре есть таинства в Мире,

Север и Юг и Восток и Закат,

Белый и черный и красный и злат,

Если ж в пещеру мою, где горит

Лунное множество плит,

Если в пещеру

Лен поглядит,

Вот, мы исполнили меру,

Семь засветилось, живет сталактит.

Семя летит,

Светится нежная бледность лица,

Весь осиян голубой небосвод,

Девять в нем лун, —

Чтоб дополнился счет.

Лен две недели цветет,

Им же не будет конца.

IV

ВЕНЧАННЫЕ

В саду проходит юный,