Том 4

Кстати, Даша, выспавшаяся, по-прежнему задумчивая, но довольно свежая и никого вроде бы не тяготившая своими мрачными настроениями, слушала Германа, сидя на полу под натуральной елкою, мерцающей огоньками.

Так вот, задача была у Германа, по его словам, не умственно-художественная, а напряженно-мускульная. Он должен был лечь на огромное знамя с гербом СССР под музыку Пахмутовой, которая всегда вызывала бурную аллергию внутри его организма и снаружи. Затем он, представляя личной своею мощной фигурой РСФСР, сгибает ноги в коленях, вытягивает руки и выводит в баланс конструкцию из сверхлегких сплавов. Разумеется, вся она в переливах неонового света, в лентах, колосьях и всяких позолоченных набалдашниках. Находящаяся в отдалении мортира – на белом ее дуле выведено красной кириллицей РЕВОЛЮЦИЯ – выстреливает в направлении конструкции ровно четырнадцать раз. И каждый раз из широченного дула мортиры по очереди вылетают представительницы некоторых союзных республик, выполнивших планы подношения женам членов политбюро ценных подарков. Вылетают и акробатически присобачиваются к своим местам в конструкции. Затем, под гимн СССР, Герман обязан аккуратно встать и вытянуть на руках всю эту юбилейную пантомиму – к звездам. После этого на арене должны были появиться все наши автономные республики на одноколесных велосипедах, замаскированных в снопах пшеницы, кустиках хлопка, виноградных лозах, кедровых ветках, коровьих шкурах и так далее. Парторгу номера сказано было на Старой площади, что субсидии не лимитированы, и он дал, как говорится, волю своей идеологической фантазии. На репетициях и на генеральном прогоне номера, в присутствии полпредов республик и представителей Внешторга СССР, все выходило совершенно великолепно, без старомодного хрущевского сучка и модерновой задоринки. В творческой работе труппы не было никаких ЧП, если не считать замены, внезапно произведенной Лубянкой, в плане укрепления дружбы между народами.