Том 4

Приезжая в свободное время в свое родовое Татево (Бельского уезда Смоленской губернии), Рачинский заинтересовался народной школой в своем имении. Первым же его наблюдением было то, что народная школа страдает некоторым коренным недостатком, который состоит в чем-то более важном, чем неудовлетворительные приемы преподавания. Рачинский бросил университетскую деятельность, оставил все привычки и городские удобства и переселился в школьный дом, начав жить одною жизнью с учащимися крестьянскими детьми.

Рассказывали, как достоверный факт, что местное училищное начальство не разрешало Рачинскому преподавать, за неимением соответствующего диплома, и поэтому бывший профессор университета ездил в уездный город и держал экзамен на звание школьного учителя!

— Многое не дается и не удается, — говорил Рачинский. — Именно потому, что мы боимся показаться смешными и странными. Победа над этою болезнью уже сама по себе есть великая победа, ибо удесятеряет наши средства деятельности, охраняет ту смелость, которая города берет. Но кроме боязни смешного есть и другая боязнь, гибельная для всякого практического дела. Это боязнь труда, не обещающего верных результатов, боязнь предприятий, коих успех не правдоподобен. Все хорошее трудно, все прекрасное не правдоподобно. Этому нужно покориться, но все-таки словом и делом, неустанно работать над тем, что не правдоподобно и трудно, ибо из-за вещей правдоподобных и легких не стоит жить на свете…

Решение Рачинского посвятить себя деревне состоялось в 1875 году; с тех пор он, почти безвыездно, жил в своем Татеве, занимаясь обучением и воспитанием крестьянских ребят и тратя на них все свои средства.

С самого же начала он мог найти удовлетворение своей деятельности: ему было отрадно работать, видя, какие разнообразные дарования и высокие умственные и художественные способности крестьянских детей, как мальчиков, так и девочек, скрываются под бедными, разодранными, заплатанными зипунишками.

«Способности эти разнообразны, — говорил Рачинский, — но заметно преобладают способности математические и художественные. Музыкальная даровитость наших крестьян поистине изумительна! Ничуть не менее распространена другая художественная способность, которая, при нынешнем зачаточном состоянии нашей сельской школы, лишь в редких случаях имеет возможность проявляться, — способность к рисованию. Количество дремлющих художественных сил, таящихся в нашем народе, — громадно, но о нем пока может составить себе понятие лишь внимательный сельский учитель».

Рачинский утверждал, что коренной недостаток народной школы состоял в том, что школа не была национальна, не была построена на началах русской народной жизни. И этот необыкновенный сельский учитель, положив во главу угла национальное воспитание, создал тип русской сельской школы, отвечающей особому культурному сложению нашего народа, особенностям его психики и верованиям.

Рачинский решился давать и последующее образование наиболее способным ученикам своей школы. Дело это, конечно, очень ответственное: «Оторвать от сохи крестьянского мальчика, в предположении, что из него разовьется самостоятельный художник, из глухой деревенской среды бросить его в мутную жизнь столицы, в пеструю толпу воспитанников наших художественных школ, — это значит брать на себя страшную ответственность, ибо, как можно безошибочно угадать в ребенке ту степень таланта, ту силу характера, которые необходимы для успешного художественного поприща?»

Рачинский направил на художественную деятельность троих мальчиков и воспитывал их на свои средства… Один из них (Петерсон), из обрусевших латышей, оказался отличным живописцем, был назначен учителем рисования в школу Новикова в Козловском уезде Тамбовской губернии, но умер очень молодым. Другой — оказался неудачником. Зато третий воспитанник — Н. П. Богданов-Бельский[183] — доставил много нравственного удовлетворения бескорыстному С. А. Рачинскому.

Окончив Петербургскую Академию Художеств, Богданов-Бельский уже выставил несколько очень интересных картин, одна из которых «Воскресное чтение в школе» находится в музее Императора Александра III[184]; среди художников «передвижников» имя Богданова-Бельского привлекает к себе много внимания. Картины его, главным образом, из крестьянской жизни: «Последние распоряжения», «Нищий у дверей школы», «Устный счет», «Будущий инок» и другие.

Рачинский не ограничивался этими тремя воспитанниками. С самого начала своей учительской деятельности он старался помогать дальнейшему продвижению и образованию учеников Татевской и соседних школ, выводя их в учителя, приготовляя и отдавая в различные училища, доставая им места управляющих, приказчиков и т. п…

В то время, когда я посетил С. А. Рачинского, уже более 40 его учеников самостоятельно учительствовали, а в селе Дровнине, Гжатского уезда, возникла учительская семинария, где бывший ученик и помощник С. А. Рачинского — В. А. Лебедев — очень успешно подготовлял народных учителей.