Том 4

Услышав знакомые звуки, подошли другие немецкие воины. Они растолкали толпу, очистили место, оттеснили зрителей в стороны и стали двумя шеренгами лицом друг к другу.

С той же важной надменностью, сохраняя суровую невозмутимость, они начали выделывать ногами коленца и выкрутасы, то приближаясь друг к другу, то расходясь. Иногда они делились на пары и, взявшись за руки, кружились на месте, затем опять расходились двумя шеренгами, лицом друг к другу, сохраняя такую же важность, как будто бы и тут они продолжали выполнять свое главное обязательство: распространять всеми способами власть германского кулака и «свет» католической веры.

В это время к танцующим быстро протиснулись сквозь толпу еще несколько молодых немцев, из купцов. С ними была стройная девушка в шелковом праздничном платье. Она невольно привлекала внимание красотой слегка разрумянившегося лица и темными горящими глазами.

— Фрейлейн, идите к нам! Ко мне! Ко мне! Нет, ко мне! — закричали танцевавшие.

Старший из них, пожилой рыцарь, высокий и тощий, подошел к девушке и, с важностью выставив ногу, снял шляпу с перьями, поклонился, взял ее за руку и крикнул волынщикам:

— Живее, дудельзаки! Живее! Получите на пиво!

Волынщики заиграли еще веселее и пронзительнее. Девушка, подобрав тяжелое шелковое платье, танцевала со всеми, переходя из рук в руки, кружась в беззаботном упоении радостной юности.

По окончании танца старый рыцарь снова склонился перед девушкой, взмахнул шляпой и пригласил ее посетить их пирушку, устраиваемую по случаю скорого выступления в поход против русских еретиков.

— Эти дерзкие русские медведи вздумали стать перед нами на победоносном пути нашего крестового похода на восток. Придите, фрейлейн, к нам; сегодня мы выпьем за нашу родину и нашу победу.

— К моему глубокому сожалению, — ответила девушка, — я не могу принять ваше любезное приглашение. Я должна своевременно вернуться к моей дорогой и доброй матушке! — И девушка, церемонно поклонившись, хотела скрыться в толпе.

— Нет, нет! Вы нас не покинете. Идемте к нам! Это недалеко!

Девушка со смехом стала метаться, стараясь убежать. Несколько рыцарей погнались за ней. Она бросилась в сторону, в темноту, и вдруг пронзительно закричала:

— Что это? Спасите!

Один рыцарь, высоко подняв факел, поспешил на зов. Показался ряд виселиц, на которых, склонив головы, висели десятка два леттов в лохмотьях, с босыми, напряженно вытянутыми ногами. Рыцари взяли под руки полубесчувственную девушку. Она, задыхаясь, говорила:

— Я ударилась лицом в босые, холодные, как лед, ноги, и мне показалось, что мертвец ударил меня в лицо ногой.

— Это висят лесные разбойники, самые отчаянные летты — дикари, безбожники. Они нападали на наших меченосцев. Мы их рядком и повесили, чтобы проучить дерзких леттов.

— Умоляю, отведите меня к матушке! Вот она уже идет сюда…

На площади появилась длинная процессия германских воинов в белых плащах с нашитыми на плече черными крестами. Воины высоко держали горящие факелы, сплетенные из просмоленных веревок. Факелы ярко пылали в клубах черного дыма, придавая всему окружающему зловещий вид. Воины грубыми, нестройными голосами пели мрачную песню меченосцев:

Вперед, тевтон!
Сквозь плач и стон
Иди, как смерть, иди, как месть!
Вперед, тевтон! Ийя-хо-хо!

Разноязычная толпа, собравшаяся на ярмарочной площади, в страхе расступалась перед мрачно шагавшими меченосцами и безмолвно слушала непонятную, но внушавшую страх немецкую песню.

Вся процессия направилась к угрюмой каменной крепости, возвышавшейся прочными башнями посреди города, еще шумного от праздничного веселья, криков и песен разгулявшихся рижских горожан.

Пирушка крестоносцев была веселой. Все ликовали, уверенные в скорой победе над русскими медведями и над плохо вооруженными упрямыми «лесными братьями» — леттами. Старый председатель пирушки ударил тяжелым кулаком по столу. Кружки и бокалы задребезжали. Все затихли.

— Я рад тому, что вы так смелы, бодры и уверены в победе, что нет у вас глупой жалости к леттам или страха перед русскими. Мы не смеем колебаться или горевать! Да! Там, на Рейне, осталась наша древняя родина, Германия, все мы по ней тоскуем. Но здесь мы создаем себе новую молодую родину, Ливонию, завоеванную нашим острым, грозным мечом. Теперь мы продвинем далеко в глубь русских лесов власть великой Германии, беспощадно сметая всех, кто нам попадется на пути. Слава о непобедимости германцев разнесется по всему свету. Я поднимаю мою кружку за новый победоносный поход через озеро Пейпус для захвата богатого русского Новгорода. Я пью за полный разгром русских войск, за гибель опасного для нас русского народа!

— Ийя-хо-хо! Вперед, смелые меченосцы! — сдвигая кружки, кричали пирующие.

Натиск немцев на восток