Том 4: Итак, моя прелесть

— Вас, видимо, шокировал мой ответ? — неожиданно спросила она. — Но что делать? Фил действительно довольно жалкая личность. Цель его жизни — всего-навсего собственная оранжерея, где он мог бы выращивать цветы, чтобы потом продавать их. Но даже этой цели ему никогда не добиться: чтобы начать свое дело, нужно не меньше трех тысяч долларов, а таких денег он и во сне не видел.

— Зачем же вы вышли за него? — спросил Энсон, по-прежнему глядя на огонь.

— Зачем? — ответила она после паузы. — Я не знаю, зачем. Думала, у него есть деньги, надеялась избежать той судьбы, которая уготована в нашей благословенной стране большинству девушек вроде меня. Вот, наверное, зачем. Теперь-то мне ясно, что я совершила ошибку, такую ошибку, что иногда даже хочется овдоветь.

При этих словах по спине Энсона побежали мурашки, и он инстинктивно подвинулся поближе к камину. Мэг подошла и села рядом.

— Почему я вас так интересую? — осведомилась она.

— Почему? — переспросил Энсон, до боли в пальцах сжав стакан с виски. — Потому что вы — самая красивая и соблазнительная женщина, которую я когда-либо встречал.

Она засмеялась:

— Мне не говорили таких приятных вещей с тех пор, как я имела глупость выйти замуж.

— Ну вот, а теперь я вам это говорю.

— Раз уж дело дошло до комплиментов, знайте, что я тоже нахожу вас очень привлекательным.

Энсон глубоко вздохнул.

— Я был очарован вами с первого взгляда, — признался он. — Со времени нашей встречи я только о вас и думаю.

Она закурила, тонкой струйкой выпустила дым в сторону камина и, медленно повернув голову, посмотрела ему в глаза.

— Жизнь так коротка, Джон, — задумчиво произнесла она, бросая сигарету в огонь. — Давайте не будем терять время…

…Дрова в камине прогорели, и комната наполнилась мягким волнующим полумраком. Мэг слезла с дивана и, подобравшись к камину, раздула огонь, бросив в очаг несколько поленьев.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросила она, оглянувшись через плечо.

— Нет… иди ко мне, — тихо ответил он.

— Ты знаешь, что уже больше девяти часов?

— Да.

— Сможешь остаться тут ночевать?

— Да…

Она закурила и, устроившись перед камином, попросила:

— Джон, расскажи мне про эту свою идею. Я имею в виду сюжет для моей новой истории.

— Сейчас, Мэг, только дай мне глоток виски, — лениво ответил он.

Она поднялась, налила два стакана и, с улыбкой протянув один ему, села перед огнем.

— Я ничего не смыслю в литературе, — как бы извиняясь, проговорил Энсон, — но мне кажется, что твой новый рассказ должен выглядеть примерно так. Один страховой агент очутился на мели. Как-то раз он отправился с визитом к женщине, запросившей информацию по страхованию от пожара, и, словно в сказке, влюбился в свою новую клиентку. Она была замужем, но тем не менее ответила ему взаимностью. Агент убедил ее мужа застраховать жизнь, а потом вместе с любовницей придумал, как убрать несчастного супруга. Вот и вся история. Как видишь, ничего экстраординарного, зато звучит куда убедительней, чем то, что предлагала в прошлый раз ты, а все потому, что ближе к реальной жизни.

Он допил свое виски.

— Ну как?

— Не блещет оригинальностью. Ты же сам говорил, что обмануть страховую компанию очень трудно. Неужели ты веришь, что у этих двоих получилось бы?

— Это не только трудно, это опасно, — ответил Энсон, — но агент знал, как взяться за дело.

— Значит, в принципе такое возможно? — спросила она. — Ну хорошо, а как ты объяснишь читателям согласие мужа застраховать жизнь? Почему он пошел на это? Предположим, что этот муж — мой Фил. Я уверена: он ни за что не станет страховаться.

— Естественно, все зависит от того, как эту историю подать, — сказал Энсон, — согласен, идею нужно доработать. Давай допустим, что речь в рассказе идет о тебе, твоем муже и обо мне. Я почти уверен, что смог бы уговорить Фила застраховаться. Мне ничего не стоит представить дело так, что он обязательно клюнет.

— Каким образом ты рассчитываешь этого добиться?

— Знаешь, банки иногда дают займы под страховку. Разумеется, только тогда, когда речь идет о жизни, а не об имуществе. Зная, что твоему мужу нужны деньги, чтобы открыть свое дело, я стал бы упирать на преимущества, которые дает такая форма страхования. А услыхав про заем, он не устоит перед соблазном и подпишет полис.

Мэг устроилась поудобнее.

— А ты хитрец, — сказала она, — мне бы такое в голову не пришло.

— Это только начало, — продолжал Энсон, — я уверен, что не смогу убедить его застраховаться больше чем на пять тысяч долларов, а этого явно мало. В случае его смерти ты почти ничего не получишь.

Она утвердительно кивнула и посмотрела на огонь.

— Да, ты прав. Вот если бы не пять тысяч, а пятьдесят…

— Вот тут-то весь фокус, — быстро сказал он, — в действительности я и застрахую его на пятьдесят тысяч, хотя он будет уверен в том, что в полисе оговаривается в десять раз меньшая сумма.

Снова воцарилось молчание.

— Это становится интересным, — произнесла наконец Мэг, — ну ладно, допустим, ты застраховал его на пятьдесят тысяч. А дальше что?

Энсон почувствовал, что настал критический момент и что теперь надо быть особенно осторожным.