Читаем Том 4. Письма 1820-1849 полностью

Любезный и добрый друг, я выехал из Мюнхена 15 числа прошлого месяца и только сегодня получил ваше письмо от 20 июля, которое мне оттуда переслали. Если бы я известился заранее о ваших планах, было бы проще всего на свете совместить наши пути и встретиться на берегах Рейна. Надеюсь, что хотя бы эти строки застанут вас в Бадене и в том же добром расположении духа. Не сомневайтесь, любезный друг, мы будем счастливы видеть вас. Мы не сумеем разместить вас в Остенде в нашей тесной квартирке, зато можем предложить все остальное, то есть скромный обед и наши щедрые сердца.

Ваша жена в своем письме, адресованном в Мюнхен и полученном мною одновременно с вашим, передала мне различные поручения, коими я бы с удовольствием занялся, если бы известился о них вовремя. Она хочет, чтобы ее коляска была доставлена в Петербург. Думаю, что барон Август Дёрнберг мог бы помочь вам привести ее в такое состояние, чтобы она выдержала дорогу. Ежели вы поедете в Остенде, то, конечно, не минуете Льежа, не повидавшись с нунцием. Там теперь находится г-жа Сетто, она пробудет предположительно до 8-го числа. Передайте нашему старому другу искренние сожаления, что нам не пришлось повидаться, когда мы были там проездом.

Я разделяю вашу точку зрения на швейцарские дела, впрочем, эта страна вызывает слишком мало сочувствия, ее жители были счастливы и свободны, а теперь рискуют лишиться своих преимуществ из-за бурлящего меньшинства, исповедующего коммунизм и безбожие. В Италии другое дело, там тоже кипят дурные страсти, но там правящие круги много хуже, чем худшие из их оппонентов. Да поможет Господь тем, кто пытается искоренить злоупотребления, жертвою коих стала эта несчастная страна. Будем надеяться, что они сумеют избавить ее от отсталой себялюбивой политики, которая — будь ее воля — заставила бы весь мир топтаться на одном месте, потому что движение (я имею в виду поступательное движение) для нее гибельно. Не знаю, что доведется увидеть нашим детям, но, думаю, не ошибусь, если скажу, что когда они в зрелом возрасте будут следить за текущими событиями по географической карте, то Австрия будет занимать на ней совсем крошечное место.

Прощайте, любезный друг, и, надеюсь, до свидания. Сердечно преданный вам К. Пфеффель.

Остенде, рю дю Кэ, № 10».

На л. 3 об. приписка жены Пфеффеля Каролины:

«Мне бы не хотелось отправлять эти строки, не сказав вам от всего сердца: добро пожаловать. Дай Бог, чтобы это письмо застало вас в Бадене. Я горячо желаю, чтобы оно нашло вас всюду, где бы вы ни находились. Мы будем счастливы принять вас, наш добрый друг, а ежели не удастся повидаться с вами, мы будем безутешны. Каролина П.» (РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 85. Л. 1–2. Перевод с фр.).

1 В 1843–1845 гг. 7 кантонов Швейцарии (Ури, Швиц, Унтервальден, Цуг, Люцерн, Фрейбург, Валлис) объединились в Зондербунд (нем. Sonderbund — особый союз) с целью противодействия революционным тенденциям. Во главе Зондербунда стояли католическая церковь и верхушка буржуазии (патрициат). В 1847 г. сейм Швейцарского союза объявил Зондербунд распущенным и предложил кантонам изгнать иезуитов. Зондербунд отказался подчиниться этому требованию, и в ноябре — декабре 1847 г. началась гражданская война, которую Тютчев предчувствует уже летом этого года. Союзная армия в течение месяца разгромила вооруженные силы Зондербунда, пользовавшегося помощью правительств Австрии и Франции. По конституции 1848 г. Швейцария превратилась в единое союзное государство.

2 Бар. Каролина Пфеффель.

3 Дети К. Пфеффеля — Гюбер, Эрнестина и Каролина.

139. Эрн. Ф. ТЮТЧЕВОЙ

Печатается впервые на языке оригинала по автографу — РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 18. Л. 40–43.

Первая публикация в русском переводе — Изд. 1980. С. 99–103.

1 Мюнстер — собор в Страсбурге (XI–XVI вв.); его обильно украшенный скульптурой западный фасад представляет собой шедевр поздней готики (начат около 1277).

2 Бар. А. Сетто, жена баварского дипломата А. Сетто, хозяйка салона в Мюнхене, знакомая Тютчевых.

3 П. Я. Убри, русский посланник Германского союза (Франкфурт-на-Майне), его жена Шарлотта Ивановна и дочь Е. П. Марченко.

4 Е. П. Марченко, дочь П. Я. Убри.

5 Дочь П. Я. Убри Мария Петровна, в замужестве бар. Будберг.

6 Гр. Г. Эстергази-Галанта, австрийский дипломат.

7 М. Я. Арендт, супруга доктора Н. Ф. Арендта, лейб-медика.

8 Е. К. Хрептович, дочь канцлера; племянницы гр. М. Д. Нессельроде М. А. Столыпина и П. А. Зиновьева.

9 Крюденеры — бар. П. А. Крюденер, русский посланник в Швейцарии, его жена — Маргарет; барышни, числом три — дочери Крюденеров — Маргарет, Мария и Жюльетта. У них было два брата — Алексис и Павел. Неразборчивым словом Тютчев, вероятно, называет одного из них.

140. Эрн. Ф. ТЮТЧЕВОЙ

Печатается впервые на языке оригинала по автографу — РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 18. Л. 44–45.

Первая публикация в русском переводе — Изд. 1984. С. 136–138.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ф.И.Тютчев. Полное собрание сочинений и писем в шести томах

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Константин Петрович Масальский , Лукьян Андреевич Якубович , Нестор Васильевич Кукольник , Николай Михайлович Сатин , Семён Егорович Раич

Поэзия / Стихи и поэзия