Читаем Том 4. Поэмы 1835-1841 полностью

Том 4. Поэмы 1835-1841

Безвестная печаль сменялась вдругКакою-то веселостью недужной…(Дай бог, чтоб всех томил такой недуг!)Волной вставала грудь, и пламень южныйВ ланитах рделся, белый полукругЗубов жемчужных быстро открывался;Головка поднималась, развивалсяДушистый локон, и на лик младойКатился лоснясь черною струей;И ножка, разрезвясь, не зная плена,Бесстыдно обнажалась до колена.

21

Когда шалунья навзничь на кровать,Шутя, смеясь, роскошно упадала,Не спорю, мудрено ее понять, —Она сама себя не понимала, —Ей было трудно сердцу приказать,Как баловню ребенку. Надо былоКому-нибудь с неведомою силойЯвиться и приветливой душойЕго согреть… Явился ли герой,Или вотще остался ожидаем,Всё это мы со временем узнаем.

22

Теперь к ее подруге перейдем,Чтоб выполнить начатую картину.Они недавно жили тут вдвоем,Но души их сливались во едину,И мысли их встречалися во всем.О, если б знали, сколько в этом званьеСердец отличных, добрых! Но вниманьеУвлечено блистаньем модных дам.Вздыхая, мы бежим по их следам…Увы, друзья, а наведите справки,Вся прелесть их… в кредит из модной лавки!

23

Она была свежа, бела, кругла,Как снежный шарик; щеки, грудь и шея,Когда она смеялась или шла,Дрожали сладострастно; не краснея,Она на жертву прихоти неслаСвои красы. Широко и неловкоНа ней сидела юбка; но плутовкаПоднять умела грудь, открыть плечо,Ласкать умела буйно, горячоИ, хитро передразнивая чувства,Слыла царицей своего искусства…

24

Она звалась Варюшею. Но яЖелал бы ей другое дать названье:Скажу ль, при этом имени, друзья,В груди моей шипит воспоминанье,Как под ногой прижатая змея;И ползает, как та среди развалин,По жилам сердца. Я тогда печален,Сердит, — молчу или браню весь дом,И рад прибить за слово чубуком.Итак, для избежанья зла, мы нашуВарюшу здесь перекрестим в Парашу.

25

Увы, минувших лет безумный сонСо смехом повторить не смеет лира!Живой водой печали окроплен,Как труп давно застывшего вампира,Грозя перстом, поднялся молча он,И мысль к нему прикована… УжелиВ моей груди изгладить не успелиСтоль много лет и столько мук иных —Волшебный стан и пару глаз больших?(Хоть, признаюсь вам, разбирая строго,Получше их видал я после много.)

26

Да, много лет и много горьких мукС тех пор отяготело надо мною;Но первого восторга чудный звукВ груди не умирает, — и порою,Сквозь облако забот, когда недугМой слабый ум томит неугомонно,Ее глаза мне светят благосклонно.Так в час ночной, когда гроза шумитИ бродят облака, — звезда горитВ дали эфирной, не боясь их злости,И шлет свои лучи на землю в гости.