Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы

— Сиди и молчи. Нацеливай глаз на лучший вариант!

— А как у вас с питанием? — спросила Танира.

— Порядок, — ответила мамочка. — Свинина сейчас подешевела. Одно раздолье. Работать, конечно, много приходится.

Так пролетели два часа. Валентин незаметно толкнул ножку Таниры.

— Ну, мы пойдем, — заявила она.

Расстались, жали руки.

В машине Танира, еле удерживая смех, спросила:

— Ну как?

— Здорово. Впервые я почувствовал себя опять в XXI веке, да и в любом другом доисторическом, как вы говорите, веке.

— Это вечное, Валентин. Точнее, пародия на вечное, перевернутая вечность.

— С такими Ауфирь продержится еще долго.

— Это иллюзия. Их не спросят.

Они вернулись домой. Позвонил Вагилид, сказал, что возвращается. Иллион с ним. К вечеру Вагилид и Иллион тоже были дома.

А через час звонок от русских: пропал Сергей.

Часть III

Глава 22

Фурзд лежал на диване в своем кабинете и задумывался. Он, вообще говоря, любил задумываться. На этот раз в уме метался образ Террапа — таким, каким он его нередко видел в быту. Склонности Террапа к рептилиям и другим существам такого рода Фурзд не одобрял и не понимал. Можно понять страсть к лошадкам, для правителя это даже престижно и создает в народе ощущение близости к правителю. Но любовь Террапа к лягушкам раздражала Фурзда. В огромном аквариуме в резиденции Террапа бытовало множество разных лягушек, и правитель Ауфири мог часами безмолвно созерцать их, сидя на стуле. После такого времяпрепровождения Террап любил подписывать смертные приговоры.

Фурзд почесал в затылке. Вроде бы такого заболотного правителя легко скинуть, но нет — систему контроля Террап умудрился сам так продумать, что не подступись. В смысле скинуть.

Возможно, что в последнее время ничего в государстве не интересовало Террапа. Кто-то из его окружения сказал так про своего шефа:

— Правитель умер, но продолжает править.

И за такую шутку, сказанную в интимной обстановке, тут же лишали головы. Головы же, в назидание всем чиновникам высокого разряда, выставляли в Министерстве образования с надписью: «Болтун».

Но головами трех человек в Ауфири Террап не мог распоряжаться при всем желании: Фурзд, Зурдан и тем более Крамун были носителями этих голов. Фурзд самодовольно улыбнулся, и его тут же потянуло выпить «бюво». «Бюво» «бювом», но план смещения Террапа, даже теоретически, застрял. К тому же доклады Крэка о его злоключениях у Зурдана и Крамуна были честными, но бессмысленными. (Крэк, подталкиваемый инстинктом вечной жизни, в целях самосохранности решил быть честным, в меру допустимого, по отношению ко всем трем своим нанимателям одновременно. Он, храбрец, стал безобразно трястись за свою шкуру.)

Фурзд выпил «бюво». Интересно, что покажет рывок Крэка к замерзшему миллиардеру в Страну деловых трупов. Фурзд, конечно, разузнал ситуацию, и дело казалось весьма серьезным. Фурзд посоветовал Крэку, если там будет омст, поделить его на три части, соответственно тем, кому он одновременно служит. Не дай черт кого-нибудь обидеть.

— Ты помолись Непонятному, Крэк. Мой тебе добрый совет, — сказал Фурзд напутственно — без Непонятного в таком деле не обойтись.

Выпив еще один бокал «бюво», Фурзд задумался о Непонятном. Он обращался молитвенно к Непонятному как к Верховному Существу над всеми вселенными, только когда серьезная ситуация впадала в полную неразрешимость на уровне человеческого ума. И что же? Как правило, помогало. Разрешимость действительно приходила, но до такой степени непонятная, что неизвестно было, что предпочесть.

Фурзд нередко беседовал в последнее время с Вагилидом о духовной метафизической традиции доисторического человечества, но чем больше он беседовал, тем больше убеждался, что в конечном итоге ко всему этому культ Непонятного лучше всего подходит.

Вдруг Фурзд спохватился: да, да, но эта история с русскими заставляет его нервничать. Он не может игнорировать их истерики, за ними стоит Вагилид с его знаниями и эта удивительная Танира, все это в будущем его государстве может пригодиться, включая русских.

Эта русская женщина нашлась, она бесповоротно решила уйти к несуществующим. Хорошо. Это ее дело, она особой роли не играла. Сергей Томилин — другое дело. Та сама ушла, этого явным образом кто-то перехватил, увез. Реакция русских и Вагилида понятна: она невообразима.

Фурзд уже отдал приказ о предварительном расследовании. Результата пока нет. Нет даже намека, пусть даже безумного, непредсказуемого, дикого, но намека. Ничего. Одна пустота.