Том 4. Стихотворения

Свет привиденный на сонных ракитах
Бережно Месяц ущербный кладет.
Тайное веденье в веках закрытых
Глубже, чем ведает солнечный счет.

Стрелки часов от зари до заката,
Время считая, до тайн не ведут.
Чаша цветка перед вечером сжата,
Весь аромат ея замкнут, но тут.

Сосредоточившись в сумрачном быте,
Копит он силу в ночном бытии.
Сказка ущерба скользит по раките,
Черпают веденье веки мои.

Сфинксы

Мы мелькаем – мы сфинксы – мы бабочки ночи.
Мы проходим и реем, как шорох вершин,
В нас зеницы из тех же немых средоточий,
Где высокое Солнце – всегда властелин.
По расплавленным зорям, в волнах аромата,
Мы в мгновенье роняем цветное Когда-то.

Кругоем

Вырвалась из творческаго лона,
Искра из горящаго костра;
Полная лелеемаго звона,
Вот она, воздушная сестра.

Вырвалась душа для начинаний,
Бросила незыблемый оплот.
В полночи и в огненном тумане
Быстрый устремляется полет!

К самому далекому пределу
Первое движение крыла.
К лунному белеющему телу.
Огненная в лунное вошла.

Солнечная сделалась полночной,
Звездною обрызгалась росой.
Реет ли она в ночи бессрочной?
Вниз ли устремляется с грозой?

Чувствуя растущую истому,
Делает несчетные круги.
Белая скользит по кругоему.
Зоркую минуту стереги!

Быстро сокращается вращенье.
Больше захвати голубизны.
Точка. Завершение. Рожденье.
Знай полет примет, и веруй в сны!

Первая любовь