Том 4. Стихотворения и поэмы 1941-1963

Громов перекатное эхо, –
последний пока не затих, –
и жителям переехать
пришлось из домов обжитых.

Мы знаем: не легкое дело

сниматься с насиженных гнезд,
где юность звездой пролетела,
где старость ушла на погост.

Но надо, чтоб к общему счастью

всей тягой тянула страна;
родною советскою властью
задача такая дана.

Что раньше-то? Вихри буранов

да темень в селенье глухом.
А нынче ты глянешь с экранов,
прославишься в книгах стихом.

А нынче твой взгляд перенесся

вдоль навстречь пошедшей реки:
несметны стада мериносов,
по двадцать кило курдюки.

Нам множество их, тонкорунных,

породистых, надо иметь,
чтоб граждан всех старых и юных
в добротное платье одеть.

Гляди-ка: отборные зерна

клевать – из куриных хором
бегут, поспешают леггорны,
светясь белопенным пером.

Нагуливает здоровье

не прежняя мелкота, –
растущее поголовье
породистого скота.

Ах, батюшки! Лучше да краше

хозяйства нигде не найти!
И все это, девоньки, ваше
рекой разлито по пути.

И все это – только начало,

одна путеводная пить,
которую мысль намечала,
чтоб будущее воплотить.

10

По замыслу точного плана, –
бежавшая в злые места, –
в огромную ширь котлована,
как в чашу, вода налита.

Ее подперевши теченье

и массу ее накопив,
осилим былое влеченье
ее направляющих сил.

Велением воли партийной

вся тяжесть собравшихся вод
охватится мощной плотиной
и двинется на поворот!

И вот она перехлестнула,

серебряная стрела,
турбины, шутя, повернула
и с севера к югу пошла.

Пошла, полилась, покатила

чиста, широка и светла,
Тобол и Ишим прихватила,
к Тургайским воротам пришла.

Запенились белые гривы,

и встал берегами народ;
и новые мощные взрывы
дорогу ей дали вперед.

И струи ее зазвенели

по стеблям сухим ковыля;
и рощи зазеленели,
усталую степь исцеля.

И там, где свирепый гнездится

безжалостный змей-суховей,
прижала его рукавицей,
нахлынувшей влажью своей.

11