Том 4. Стихотворения и поэмы 1941-1963

Был вечер необычной тишины…
Феллахи, что всегда возбуждены,
Молчат у стен сегодня, присмирев.
«Что с вами, други?» – «Господин, здесь – лев!»
«Лев? Где, когда?» – «Нам этот срок неведом,
Но весь песок его испятнан следом,
И каждый чувствует – от страха тих и слаб –
Там, где-то за спиной, движенье тяжких лап!»

О да! Я чувствую. Из чешского я края,
И эту странную взволнованность я знаю:
Когда особенно я горд и важен был, –
Внезапный холод сердце мне стеснил.
Как будто оклик гор гремел, от кряжей прянув:
«Что делаешь ты здесь, малыш, средь великанов?»
«Ты слишком слаб», – гремел мне гром из туч.
«Ты слишком слаб», – звенел мне горный ключ.

Хоть мы не связаны и ходим на свободе,
Но холод на душе, и темнота в природе.
И песня смутная, чей звук, взлетев, затих,
Исчезла в синеве среди небес пустых.
И в подсознания таинственную связь
Проникла та же робкая боязнь.
Томимы голодом, мы жмемся к голым скалам,
Со псами схожие зубов своих оскалом.

Как и в пустыне той, где лев прошел в песках,
Мы дышим в Чехии – в безволия тисках.
Лишь раз народ воспрянул, точно лев,
Лишь раз один его раскрылся зев,
И ждет земля с тех пор, чтобы дыханьем сжатым
Вновь содрогнуться пред его раскатом,
И преклоняется, и гнется, как трава,
Пред волей львиною. Здесь – государство льва.

Послание к Словакии