Том 4. Стихотворения, не вошедшие в Собрание сочинений

Есть светлая радость под сенью кустов^*

Поплакать о прошлом родных берегов
И, первую проседь лаская на лбу,
С приятною болью пенять на судьбу.
Ни друга, ни думы о бабьих губах
Не зреет в ее тихомудрых словах,
Но есть в ней, как вера, живая мечта
К незримому свету приблизить уста.
Мы любим в ней вечер, над речкой овес,—
И отроков резвых с медынью волос.
Стряхая с бровей своих призрачный дым,
Нам сладко о тайнах рассказывать им.
Есть нежная кротость, присев на порог,
Молиться закату и лику дорог.
В обсыпанных рощах, на сжатых полях
Грустит наша дума об отрочьих днях.
За отчею сказкой, за звоном стропил
Несет ее шорох неведомых крыл…
Но крепко в равнинах ковыльных лугов
Покоится правда родительских снов.

‹1917›

"Не от холода рябинушка дрожит…"

Не от холода рябинушка дрожит^*

,Не от ветра море синее кипит.

Напоили землю радостью снега,

Снятся деду иорданские брега.

Видит в долах он озера да кусты,

Чрез озера перекинуты мосты.

Как по мостику, кудряв и желторус,

Бродит отрок, сын Иосифа, Исус.

От восхода до заката в хмаре вод

Кличет утиц он и рыбешек зовет:

«Вы сходитесь ко мне, твари, за корму,

Научите меня разуму-уму».

Как по бережку, меж вымоин и гор,

Тихо льется их беседа-разговор.

Мелка рыбешка, сплеснувшись на песок,

Подает ли свой подводный голосок:

«Уж ты, чадо, мило дитятко, Христос,

Мы пришли к тебе с поклоном на допрос.

Ты иди учись в пустынях да лесах;

Наша тайна отразилась в небесах».

‹1917›

"Заря над полем — как красный тын…"

Заря над полем — как красный тын^*

.Плывет на тучке превечный сын.

Вот вышла бабка кормить цыплят.

Горит на небе святой оклад.

— Здорово, внучек!

— Здорово, свет!

— Зайди в избушку.

— А дома ль дед?

— Он чинит невод ловить ершей.

— А много ль деду от роду дней?

— Уж скоро девять десятков зим.—

И вспорхнул внучек, как белый дым.

С душою деда поплыл в туман,

Где зреет полдень незримых стран.

‹1917›

"Небо ли такое белое…"

Небо ли такое белое^*

Или солью выцвела вода?
Ты поешь, и песня оголтелая
Бреговые вяжет повода.

Синим жерновом развеяны и смолоты

Водяные зерна на муку.
Голубой простор и золото
Опоясали твою тоску.

Не встревожен ласкою угрюмою

Загорелый взмах твоей руки.
Все равно — Архангельском иль Умбою^*Проплывать тебе на Соловки.

Все равно под стоптанною палубой

Видишь ты погорбившийся скит.
Подпевает тебе жалоба
Об изгибах тамошних ракит.

Так и хочется под песню свеситься

Над водою, спихивая день…
Но спокойно светит вместо месяца
Отразившийся на облаке тюлень.

1917

О родина! *