Том 4. Стихотворения, не вошедшие в Собрание сочинений

Утро, 21 января 1919

"В час, когда ночь воткнет…"

В час, когда ночь воткнет^*

Луну на черный палец,—
Ах, о ком? Ах, кому поет
Про любовь соловей-мерзавец?

Разве можно теперь любить,

Когда в сердце стирают зверя?
Мы идем, мы идем продолбить
Новые двери.

К черту чувства. Слова в навоз,

Только образ и мощь порыва!
Что нам солнце? Весь звездный обоз —
Золотая струя коллектива.

Что нам Индия? Что Толстой?

Этот ветер что был, что не был.
Нынче мужик простой
Пялится ширьше неба.

‹Январь 1919›

"Вот такой, какой есть…"

Вот такой, какой есть^*

,Никому ни в чем не уважу,
Золотою плету я песнь,
А лицо иногда в сажу.

Говорят, что я большевик.

Да, я рад зауздать землю.
О, какой богомаз мои лик
Начертил, грозовице внемля?

Пусть Америка, Лондон пусть…

Разве воды текут обратно?
Это пляшет российская грусть,
На солнце смывая пятна.

Ф‹евраль› 1919

"Ветры, ветры, о снежные ветры…"

Ветры, ветры, о снежные ветры^*

,Заметите мою прошлую жизнь.
Я хочу быть отроком светлым
Иль цветком с луговой межи.

Я хочу под гудок пастуший

Умереть для себя и для всех.
Колокольчики звездные в уши
Насыпает вечерний снег.

Хороша бестуманная трель его,

Когда топит он боль в пурге.
Я хотел бы стоять, как дерево,
При дороге на одной ноге.

Я хотел бы под конские храпы

Обниматься с соседним кустом.
Подымайте ж вы, лунные лапы,
Мою грусть в небеса ведром.

‹1919–1920›

Прощание с Мариенгофом *

Есть в дружбе счастье оголтелое
И судорога буйных чувств —
Огонь растапливает тело,
Как стеариновую свечу.

Возлюбленный мой! дай мне руки —

Я по-иному не привык, —
Хочу омыть их в час разлуки
Я желтой пеной головы.

Ах, Толя, Толя, ты ли, ты ли,

В который миг, в который раз —
Опять, как молоко, застыли
Круги недвижущихся глаз.

Прощай, прощай. В пожарах лунных

Дождусь ли радостного дня?
Среди прославленных и юных
Ты был всех лучше для меня.

В такой-то срок, в таком-то годе

Мы встретимся, быть может, вновь…
Мне страшно, — ведь душа проходит^*,Как молодость и как любовь.

Другой в тебе меня заглушит.

Не потому ли — в лад речам —
Мои рыдающие уши,
Как весла, плещут по плечам?

Прощай, прощай. В пожарах лунных

Не зреть мне радостного дня,
Но все ж средь трепетных и юных
Ты был всех лучше для меня.

‹1922›

"Грубым дается радость…"