Том 4. Стихотворения

По водосточной трубе стекая,
Уходит капля, за ней другая,
С высот сорвавшись, перебегая,
  Стекают вниз.

Они блистали росой алмазной,
Они блуждали дорогой связной,
И вот с землею, намокшей, грязной,
  Упав, слились.

Их шелестенью я весь внимаю,
Осенним сердцем прикован к маю,
Я их считаю, по ним гадаю,
  Я сплю не сплю.

Пути блужданий мне все известны,
И эти капли, они телесны,
Но не жестоки, но не бесчестны,
  Я их люблю.

Я с ними в черном полночном храме,
Забыт друзьями, убит врагами,
Но не добитый, не в смертной яме,
  Где буйству – тишь.

И мне лишь пряжа мечты с тоскою,
И шорох капель один со мною,
Часы чужие там за стеною,
  И где-то мышь.

7 мая

В пустыне

Бедой не покроешь беду.
В холодном лучистом бреду
Звезда окликает звезду.
Один я в пустыне иду.

Застыли в душе жемчуга.
Смешались в снегу берега.
Меж сосен, одетых в снега,
Дорога к врагу от врага.

Безбрежна бесчинная ложь.
Готовь мой отточенный нож.
Но, если он даже хорош,
Обман лезвием не убьешь.

Беда не покроет беду,
И я во вселенском бреду
Душою увидев звезду,
Всегда благовестия жду.

Несчетно разбрызгана кровь.
Но спит нерожденная новь.
И, если ты веришь в любовь,
Костер для себя приготовь.

Гори, расцвечайся, и верь.
Ты выжжешь к грядущему дверь.
Из бездны является зверь.
Он в бездну уходит теперь.

Час бархата

Шелк золотой и багряный развеялся с песней вечерней.
Голос молитвы восходит к дрожанью затепленных звезд.
Топот коней при возврате в пространстве звучит равномерней.
Около темного замка подъемный окончился мост.

Ночь передумает много пред часом седым зачинаний.
Снова поднимутся копья, ударят щиты о щиты.
Черный смиряющий бархат, сгустись в догоревшем тумане.
Благо душе человека, что есть и часы темноты.

21 мая

Злая сказка

Слева тянется кровавая рука.
Приходи ко мне и будет жизнь легка.
Слева тянется проклятой сказки ложь.
Приходи, от Сатаны ты не уйдешь.

Справа светятся обманно огоньки.
Справа нет тебе ни зова, ни руки.
Лишь один завет: Налево ни чуть-чуть.
И кладут тебе булыжники на грудь.

О, предтечи светлоокие мои,
Было легче вам в стесненном житии.
Раньше было все во всем начистоту.
А теперь из пыли платье я плету.

У меня в моих протянутых руках
Лишь крутящийся дорожный серый прах.
И не Солнцем зажигаются зрачки,
А одним недоумением тоски.

Я ни вправо, я ни влево не пойду.
Я лишь веха для блуждающих в бреду.
Мир звериный захватил всю землю вплоть.
Только птица пропоет, что жив Господь.

21 мая

Ночной полет