Том 4

Ночью О л е с о в и С и д о р к и н сидят на улице. В черных окнах слепо отсвечивает фонарь. Сидоркин сидит на сложенных строительных блоках, Олесов на чемодане. Из обоих медленно и тяжело выходит хмельное возбуждение. Обоим хочется разговаривать.

С и д о р к и н. Они все считают, что пожертвовали для нас всем на свете. Все как одна в жертву себя принесли. Почему они думают, что мужчина ничем не жертвует, когда женится? Твоя хоть, говоришь, самодеятельность бросила, - ну, это еще так. А моей что было бросать? Ровным счетом нечего. Так чем попрекает: я, говорит, тебе свою чистоту отдала. Самое, говорит, мое святое.

О л е с о в. Вид я им порчу, вот в чем дело. Уезжай, говорят, в Салехард, ты нам здесь вид портишь.

С и д о р к и н. У каждого, конечно, свое понятие о святости.

О л е с о в (смотрит на фонарь). Луна какая.

С и д о р к и н. Это, Костя, не луна.

О л е с о в. А что?

С и д о р к и н. Это фонарь. Зажгли фонарь, потому что темно. Когда темно, зажигают фонари, Костя. Чтоб видно было на улице. В старину такой был Диоген, так он и днем с фонарем ходил. Его спрашивают - ты чего днем с огнем ходишь? А он отвечает: ищу человека! Человека искал. С большой буквы. А она мне говорит: я тебе все мое святое...

О л е с о в. Он в бочке сидел!

С и д о р к и н. Точно. Сидел в бочке. Приятно с тобой говорить, все знаешь.

О л е с о в. И каждый дает совет. Каждый говорит - "я бы на вашем месте". Рожкову - и тому известно, что бы он делал на моем месте.

С и д о р к и н. Уедешь - плохо мне будет без тебя. Мало, Костя, душевности во взаимоотношениях людей.

О л е с о в. У самого семь бед, ларек у него отобрали, под следствием ходит, что еще с ним решат, - а он чьими хочешь занят делами, только не своими... А вот возьму и не поеду! Ни в Салехард, ни в Мадьюган! Что вы мне сделаете?

С и д о р к и н. Костя, ты мне веришь? Будь я холостой, свободный как ветер - сейчас бы взял тебя за руку и повел к себе! Свою бы кровать тебе отдал, сам бы на полу лег, ты мне веришь? Будь я свободный как ветер. Но она же нам, Костя, такой фестиваль устроит на все общежитие!

О л е с о в (запел). То было раннею весной, трава едва всходила, текли ручьи, не парил зной...

Идет Г о р е н к о.

Г о р е н к о (остановился). Виноват. Я не ошибаюсь?

С и д о р к и н. Чего вам, гражданин?

О л е с о в. И зелень рощ сквозила! Труба пастушья поутру...

Г о р е н к о. Костя! Я не обознался?

О л е с о в. Обознались.

Г о р е н к о. Да не может быть. Обманулся сходством. Очень большое сходство. У меня был товарищ военных лет, Олесов Костя.

О л е с о в. Нет здесь никакого Олесова Кости.

Г о р е н к о. Конечно, двадцать лет прошло... А моя фамилия Горенко, Владимир Горенко, ничего вам не говорит?

О л е с о в. Ничего не говорит.

Г о р е н к о. Я извиняюсь. Бывают ошибки.

С и д о р к и н. Бывают...

Горенко уходит.

О л е с о в. Вот скажи ты мне: допустим, человек кругом всем должен.

С и д о р к и н. Ну.

О л е с о в. Не в денежном смысле. Я в высшем говорю смысле.

С и д о р к и н. Ну.

О л е с о в. И никакой надежды расплатиться... В этом случае, скажи мне, - смерть должника есть ли достаточная расплата?

С и д о р к и н. Смерть?

О л е с о в. Самосмерть, скажем так. В смысле - признаю свою вину и казню себя сам. Достаточно? Квит?

С и д о р к и н. Костя, ты мне веришь? Вот слово друга, Костя, - я б этого не сделал ни за что и никогда!

С гитарой и негромкой песней проходит г р у п п а м о л о д е ж и.

О л е с о в. Что, ребята, выпили?

П р о х о д я щ и е. Сам ты, дядя, выпил.

О л е с о в. Зря приучаетесь. Приучитесь - пропадете. Ничего от нее не бывает, кроме несчастья.

П р о х о д я щ и е.

- Это мне нравится.

- Ты смотри, он дает указания.

- Даже трогательно.

- О тебе вон, дядя, плакаты понавешаны.

- Тебя не проводить куда надо?

С и д о р к и н. По-вашему, если кто совершил в своей жизни ошибку, то уже и указать не имеет права?

П р о х о д я щ и е. Может, и имеет, по Конституции, да кто слушать будет? (Прошли.)

С и д о р к и н. Щенки. Вот именно, у кого личный опыт, тот и других может учить. А если нет опыта, почем же ты знаешь, что хорошо, что плохо? Слушай, а если домой тебе. К Галине.

О л е с о в. У Галины занавески новые. Нельзя к Галине.

С и д о р к и н. Причем занавески? Муж вернулся домой. Муж! Отец! Вот именно святые слова. Вы ж не разведены.

О л е с о в. Галина счастья хочет. Ваня, больно мне за них. С ними больно и за них больно.

С и д о р к и н. Ясно, больно. Как же не больно. Я тебя провожу. Я сам ей скажу. Не на улице же тебе ночевать. Опять патруль заметет...

Входит Р о ж к о в.

Р о ж к о в. Вот он, фу ты! Нашел-таки. Так я и знал. Так и чувствовал, что сидишь ты где-то между небом и землей. Забегаю в общежитие - выписался, говорят, еще до обеда, и вот уже другой на его койке. Забежал к твоим - дочка твоя говорит - к поезду ходила тебя провожать, поезд ушел, а ты не пришел, - само собой, говорю, иначе и быть не могло, не мог он уехать, получив расчет, хотел, всей душой хотел, но не мог... А сейчас встречаю Пономарева, - как же, говорит, сидел, говорит, в ресторане до закрытия, пока лампочки не потушили...