Том 5

Никогда еще Дмитрий не смотрел на хату своих родителей таким удрученным взглядом. Он открыл калитку и от удивления остановился, словно впервые увидел и этот с детства знакомый двор, по которому бегал босоногим мальчуганом, и эти две развесистые белолистки, сторожившие вход в калитку, и эту хатенку — милую старушку с пожелтевшей и позеленевшей камышовой крышей, и этот могучий осокорь. Он знал, что и осокорь, и белолистки были посажены еще дедом Максимом; знал, что оконца с белыми занавесками точно такими же были и раньше, только тогда они не казались ему чересчур маленькими; он понимал, почему от этого неказистого жилья на него повеяло радостным теплом. И все же ему не верилось, что это и есть его гнездо, что в нем он вырос, оперился и что именно отсюда улетел в Степновск. Стоял и думал: как же так могло случиться, что в станице, можно сказать, на каждой улице выросли новые дома, похожие на городские, с высокими фундаментами, с верандами и широкими окнами, а эта хатенка стоит и стоит, словно всеми давно забытая? Разве он, архитектор, не смог бы сделать для своего отца проект нового дома, какого еще в станице не было? Мог бы! И тогда люди, проходя мимо и любуясь новым домом, говорили бы: погляди, какой красавец! Счастливые Василий и Анна Бегловы, что имеют сына-архитектора! Нет, нечем людям любоваться и нечего им сказать!

Дмитрий не успел прикрыть калитку, а к нему, задыхаясь от счастья, на ходу вытирая слезы, бежала мать.

— Митенька! Митя! — кричала она. — Откуда ж ты, сынок? Да чего ж ты стоишь? Иди скорее, иди…

Вот и встреча с матерью что-то не обрадовала Дмитрия, и грустное чувство, возникшее в нем при виде родительского крова, усилилось еще больше. Мать, не ведая о душевном состоянии Дмитрия, обняла его, смеялась сквозь слезы, вытирая кулаком глаза, увела в хату, не знала, куда посадить дорогого гостя и чем послаще его угостить.

— Митя, попотчую тебя жареной рыбкой, — говорила она, хлопоча у стола и не отрывая от сына глаз. — Свежие, батько на рассвете вынул из верши. И вишневой настойкой угощу. Вот и рюмочка. А усики у тебя какие приметные, белесые, аж блестят.

— Где же отец?

— В поле. Где же ему быть!

— Не устает?

— Ничего, держится.

— Как вы живете, мамо? Не болеете?

— Живем, сынок, слава богу, на жизнь не жалуемся, — отвечала мать, ставя на стол тарелку с жареной рыбой. — Я тебе еще не говорила, что уже на пенсии, здоровье мое еще ничего. Правда, что-то ноги побаливают, но по дому и на огороде управляюсь сама. Вот только беда: по всему видно, на старости годов останемся мы с батьком одни. Вы, старшие, уже насовсем нас покинули. Как там Эльвира поживает? Ты с нею встречаешься?

— Живет она хорошо. Муж у нее, она вам писала, тоже парикмахер, работают они вместе. Плохо с жильем, квартира частная. — Дмитрий доверительно наклонился к матери: — Барсуков приглашал в станицу Эльвиру и ее мужа. Даже обещал квартиру.

— Ну и что же они, согласились?

— Не знаю. Я уже неделю в командировке.

— Нет, Эльвира не вернется… Вот еще и Степан, наверное, улетит от нас, — с грустью говорила мать. — После армии пошел было к отцу, работал с ним на тракторе. Старый так обрадовался! А зараз Степан бросил трактор…

— Чем же он теперь занимается?

— По району ездит, заметки в газету пишет… Мы с батьком частенько завидуем Андроновым. Все три сына в станице, два работают с батьком. Своя у них бригада…

— Мой братуха Иван еще не женился?

— Покедова парубкует. Невеста где-то запропастилась.

— Иван постарше нашего Степана, пора бы жениться. Я слышал, что он влюбился в врачиху, с мужем ее подрался.

— И до тебя та балачка дошла?

— В станице все об этом говорят.

— Насчет драки — брехня, не верь, Митя, ни с кем Иван не дрался. — Мать многозначительно посмотрела на Дмитрия. — А с врачихой, верно, что-то закрутилось у него не на шутку.

— Я как-то видел ее. Так себе, ничего особенного.

— Чаще всего, сынок, голову теряют не ради красоты. — Мать виновато улыбнулась и тяжко вздохнула. — Нелегко живется Ване… А вот на работе он старательный, батьке угождает. Клялся матери и отцу, что из станицы никуда не поедет… А с нами один только Гриша, да и на него мало надежды.

— Как у него успехи в музыке?

— Сильно старается и в школе, и дома, музыкант, скажу тебе, бедовый, — с гордым оттенком в голосе сказала мать. — Придет со школы и сразу берется за скрипку. А я слушаю и удивляюсь: неужели это мое чадушко так славно играет? Ну прямо заслушаешься. И действует не абы как, а по нотам!

— У Гриши талант, ему надо обязательно поступить в консерваторию, — сказал Дмитрий. — Я ему помогу.

— А батько к трактору Гришу приохочивает.

— Кто о чем, а наш отец о тракторах. Помните, меня тоже еще мальчуганом сажал за руль, приучал.