Том 5

— Я не женщина, Бессмертная Царица! Я старый жрец Реи, которого ты, может быть, помнишь? Я осмелился нарушить твое уединение, чтобы предупредить тебя о грозящей опасности от руки царицы Мериамон, а также передать тебе то, что мне поручил тот, кого мы здесь называли Скитальцем.

— Ты сейчас назвал меня бессмертной, Реи! Как же может грозить мне опасность, мне, против которой бессильны все люди и даже сама смерть? Увы, я не могу умереть, прежде чем не настанет конец вселенной, конец всему! Но скажи мне о том изменнике, о том неверном, которого ты называешь Скитальцем.

— Он не изменник и не неверный, как ты называешь его, госпожа, а несчастный, обойденный, замороченный человек! Послушай меня, и я расскажу тебе все, как было.

И Реи рассказал Елене все, что ему поручил сказать ей Скиталец: как Мериамон обольстила его в ее образе и обманом завладела им, заставив его поклясться змеем, когда он должен был клясться звездой; что он сделал, когда узнал правду; как царица оклеветала его, как стражи и евнухи одолели его; как он лежал на одре мучений и был спасен царицей и отправлен начальствовать над войском фараона.

Елена слушала его, не прерывая.

— Воистину, — сказала она, когда Реи смолк, — ты радостный вестник, Реи! Теперь, узнав от тебя обо всем, я прощаю ему, но за то, что он поклялся змеем, никогда в этой жизни он не назовет меня своей. Но мы с тобой последуем за ним… Слышишь, Реи, что это за крики?

— Это царица Мериамон и женщины Таниса пришли жечь храм и твое святилище. Она убила фараона, чтобы овладеть Скитальцем, и хочет уничтожить и тебя! Беги, госпожа, беги!

— Нет, Реи, мне бежать и спасаться незачем! Пусть она сделает свое преступное дело, а ты беги и скажи всем служителям моим и жрецам, чтобы они следовали за тобой. Беги, смешайся с толпой и жди меня. Я выйду, и тогда мы устремимся с тобой за Скитальцем, как я сказала тебе. Спеши же, Реи, спеши!

И Реи побежал. У входа в святилище толпились жрецы и служители Хатхор.

— Бегите! — крикнул им Реи. — Женщины Таниса осаждают храм и хотят сжечь его, умоляю вас, бегите!

— Эта старая бабка помешалась! — проговорил один из них. — Мы — хранители Хатхор, и пусть сюда ворвутся все женщины мира, мы не можем бежать!

Между тем Реи был уже за воротами храма и притаился в тени выступа его наружных стен.

Ночь была темная, но со всех концов города, со всех сторон стекались к храму тысячи огней; все ближе и ближе становились они, словно фонарики на водах Сихора в ночь празднества фонарей. То были полчища женщин с факелами в руках, а за ними двигались кони, ослы и мулы, нагруженные сухим хворостом, тростником, дровами. Во главе их ехала на своей колеснице царица Мериамон. У ворот храма она сошла с колесницы и громко крикнула жрецам, чтобы они раскрыли их.

— Кто ты такая, что осмеливаешься идти с огнем против священного храма Хатхор? — спросил хранитель врат.

— Я — Мериамон, царица Кемета, пришла сюда с женщинами Таниса убить эту лиходейку, колдунью, которую ты охраняешь. Отопри ворота настежь или умри вместе с ней!

— Если ты в самом деле царица, — сказал жрец, — то наша царица больше тебя! Уходи назад, Мериамон, осмелившаяся восстать на святыню бессмертных богов. Уходи, говорю тебе, не то проклятие поразит тебя!

— Эй, женщины, налегайте на ворота, взломайте их! Ну, дружнее и растерзайте дерзнувшего ослушаться меня! — крикнула Мериамон толпе; та с криком выломала ворота и неудержимым потоком ворвалась в храм; там женщины схватили жреца и разорвали его на части, как собаки раздирают загнанного волка.

— Не троньте этих дверей, лучше несите сюда хворост и дрова и поливайте горючим маслом! Так, выше, выше и больше! — приказывала царица.

Женщины валили солому, тростник и щепки до высоты двойного роста человека, затем стали кидать в них зажженные факелы с диким криком бешенства и торжества.

Пламя объяло все святилище со всех сторон, огненные языки его стали лизать белые стены, которые от огня становились еще белее. Вскоре все превратилось в пылающий костер; кровля святилища готова была уже обрушиться; пламя бушевало так, что никто из женщин не мог приблизиться к нему. Все они торжествовали, зная, что теперь ложной Хатхор пришел конец.

— Мы сделали то, что задумали, колдунья сгорела! — воскликнула царица Мериамон.