Том 5. Багровый остров

Константинополь стонет над Чарнотой. Басы поют в симфонии: «Каймаки! Каймаки!» Тенора — продавцы лимонов, сладко: «Амбуляси! Амбуляси!» Мальчишка с пачкой сигарет «Presse du soir». Струится зной. В кассе с надписью «В ординаре» возникает личико.

Чарнота(личику.) Мария Константиновна, а Мария Константиновна!

Личико. Что вам, Григорий Лукьянович?

Чарнота. Видите ли, какое дело. Нельзя ли мне сегодня в кредит поставить на Янычара в ординаре?

Личико. Не могу я, Григорий Лукьянович.

Чарнота. Что же я, жучок или фармазон константинопольский, неизвестный вам? Можно бы, кажется, поверить генералу, который имеет свое торговое дело рядом с бегами!

Личико. Так-то оно так… Скажите сами Артур Артуровичу.

Чарнота. Артур Артурович!

Артур выскочил из карусели вверху, как выскакивает Петрушка из-за ширм.

Артур(во фрачном жилете, мучается, пристегивая воротничок). В чем дело? Кому я понадобился? А?.. Чем могу?

Чарнота. Видите ли, я хотел вас…

Артур. Нет. (Скрывается.)

Чарнота. Что это за хамство! Куда ты скрылся прежде, чем я сказал!

Артур(появился). Так ведь я же знаю, что вы скажете.

Чарнота. Интересно — что?

Артур. Гораздо интереснее, что я вам скажу.

Чарнота. Интересно — что?

Артур. Кредит — никому! (Провалился.)

Чарнота. Вот скотина!

В карусели проходят трое с гармониками, в шапках с павлиньими перьями, красных рубашках и в плисовых жилетах. В ресторан вваливаются двое французских матросов.

1-й матрос-француз. Garçon! Un bock![47]

Лакей. A l’instant, monsieur![48] (Летит.)

2-й матрос-француз(читает). «Vob-la». Oh! Ces russes! Garçon! Un vobla![49]

Лакей. A I’instant, monsieur! (Летит.)

Личико. Клоп по вас ползет, Григорий Лукьянович, снимите!

Чарнота. Да ну его к черту, и не подумаю снимать. Абсолютно бесполезно. Ах, город! Каких я только городов не перевидал, но…

2-й матрос-француз(выплюнул изо рта воблу). Ah! Mais c’est dégoûtant![50]

1-й матрос-француз(хохочет). Garçon! Un bock!

Чарнота. Видали? Союзнички! Культурный человек воблу не лопает! Посолить, посолить надо пиво! Кто пиво несоленое пьет? Союзники!

Французы-матросы хохочут, солят пиво.

Да, видал я многие города, очаровательные города, мировые!

Личико. Какие же вы города видели, Григорий Лукьянович?

Чарнота. Господи ж! Харьков, Белгород, Киев! Эх, Киев-город! Красота, Мария Константиновна! Вот так — лавра пылает на горах, а Днепро, Днепро, неописуемый цвет! Травы! Сеном пахнет! Склоны! Долы! На Днепре черторой! Солнце начнет греть, пулеметные стволы раскаленные… и вши! Вошь — это насекомое!

Личико. Фу, гадость говорите, Григорий Лукьянович!

Чарнота. Гадость? Разбираться все-таки нужно в насекомых! Вошь — животное боевое, военное, а клоп — паразит! Вошь ходит эскадроном в конном строю. Вошь кроет лавой, значит, будут громаднейшие бои… (Тоскует) Артур!

Артур(выглянул во фраке). Чего вы так кричите?!

Чарнота. Смотрю я на тебя и восхищаюсь, Артур. Вот уж ты и во фраке. Не человек ты, а игра природы: тараканий царь! Везет тебе. Впрочем, ваша нация вообще везучая!

Артур. Если вы опять начнете разводить антисемитизм, я с вами не стану беседовать!

Чарнота. Тебе-то что? Ты же говорил, что ты венгерец!

Артур. Тем не менее!

Чарнота. То-то я и говорю: везет вам, венгерцам. Вот чего, Артур Артурович: задумал я ликвидировать мое предприятие… (Указывает на свой лоток.)

Артур (сверху). Пятьдесят.

Чарнота. Чего?

Артур. Пиастров.

Чарнота. Ты что же, насмешки надо мной строишь? Я штуку продаю по пятьдесят.

Артур. Ну и продолжай!

Чарнота. Ты, стало быть, и далее намерен кровопийствовать?

Артур. Я вам не навязываюсь.

Чарнота. У, счастливый ты человек, Артур! Не попался ты мне в Северной Таврии!

Артур. Здесь, слава Богу, не Северная Таврия!

Чарнота. Возьми газыри!

Артур. Газыри вместе с ящиком две лиры пятьдесят.

Чарнота. У-ух! Бери! (Вынимает газыри из черкески и вместе с ящиком отдает Артуру.)

Артур(вынимает деньги). Пожалуйте!

Часы на карусели бьют пять.

Маэстро! Кассы!