Чарнота
. Ах, сукин сын!Артур
Итальянец-полицейский
исчезает. Личико захлопывает окно кассы и убегает.Итальянцы-матросы
Проститутка-красавица
Матросы-англичане
Проститутка-красавица
Артур
Проститутка-красавица
. Mensonge![65] Вся публика играла Янычара! Бейте его, мошенника!Итальянец-матрос
Артур
Боцман-англичанин
Ударяет итальянца
так, что тот падает как срезанный.Итальянцы-матросы
. Ah! A soccorso, fratelli![68]Проститутка-красавица
. Бейте, братишки, «Вице-роя Индии»! Итальянцы, на помощь! Oh, bloody rood![69] Ножами их, ножами!Англичане
методически готовятся к бою — выламывают ножки у стульев в ресторане. Бьют стекла, берут шампанские бутылки.Итальянцы
бледнеют и вытаскивают ножи. При виде ножей публика с воем бросается в разные стороны.Мальчишка-грек
Сцена в карусели летит в одну сторону, публика
в другую, и вдруг из переулка влетает личико. За ним, свистя, врезается между англичанами и итальянцами шеренга итальянских полицейских с револьверами. Карусель во тьме проваливается. Настает тишина, и течет новый сон…Появляется двор с кипарисами. Двухэтажный дом с галереей. В стене водоем с краном. Тихо стучат капли воды. Каменная скамья у калитки. Переулок над домиком пустынный. Солнце садится за балюстраду минарета, нависшего над двориком. Первые фиолетовые предвечерние тени, но очень душно. Константинополь звучит глухо, приятно, и сладкий тенор поет по-татарски: «Ай, вай, лимонад, сусса ика и шарго!»
Чарнота
Наконец решается и входит во двор. Тотчас дверь на галерейку открывается и из комнаты выходит Люська. Она в незастегнутом платье. Она голодна. От этого глаза ее блестящи, а лицо дышит неземною, но мимолетной красою.
Люська
. А! Здравия желаю, ваше превосходительство. Бонжур, мадам Барабанчикова!Чарнота
. Здравствуй, Люсенька!