Том 5. Детский остров. 1911-1932

Жар-Птица. С. 26. Инициатору и редактору сборника «Жар-Птица» К. И. Чуковскому поэт писал по поводу этого стихотворения: «Но Ваше разделение на строфы по две строки для колыбельной не подходит: слишком часты музыкальные паузы (ведь ноты будут?) и не оправданы текстом. Ребенок только распоется: вдруг пауза, и еще, и еще. Потом слишком коротко (у Вас 10 строк, у меня в новом варианте 16). Начать надо — и это естественнее всего — со слов:

„Баю, кукла, баю, спи!“—

а не строкой

„Мячик спит и утка спит“,—

как Вы пишете.

А окончить угрозой, которую она слыхала от няньки:

„Спи, а то придет Бабай!“

Строка „Кукла-рыбка, кукла-пай“ — тоже нянькина (Оля-рыбка, Оля-пай), думаю, что и она на месте.

Я не только „не сержусь“, но очень рад, что есть живой человек, который вместо отметок „хорошо-плохо“ интересуется работой и по существу, и в деталях.

Музыкальный текст хорошо бы заказать Гречанинову или Лядову. <…> Гречанинов большой мастер детских песен и, насколько я помню, он сейчас в Пб-ге» (Архив Чуковского. Л. 8). Бабай — от татарского слова, означающего «дед», «старик». В словаре В. И. Даля говорится, что иногда им пугали детей. Напр., колыбельная:

Баю-бай, баю-бай,
Спи, Ванюша, не вставай,
А то к нам придет Бабай,
Скажет: Ванечку отдай!
А мы Ваню не дадим,
Нужен Ваня нам самим.

Жужу — кличка собаки, производная от фр. слова joujou (игрушка). Имя это было распространено в высшем свете и ассоциировалось с изнеженными, комнатными собачками. Ср. у И. А. Крылова: «Жужу — кудрявая болонка».

ДЕВОЧКА ПОЕТ

ДО. С. 115.

МАМИНА ПЕСНЯ

ДО. С. 116.

ДОКТОР АЙ

ДО. С. 117. Название стихотворения перекликается со стихотворной сказкой К. И. Чуковского «Доктор Айболит» (1929). Случайное ли это совпадение или именно Саша Черный дал толчок для возникновения столь популярного и любимого детьми имени «Айболит», можно только гадать. Что касается формы стихотворения, то здесь можно усмотреть два источника. Во-первых, это шутливая интонация игры, которую нередко используют доктора, разговаривая с маленькими пациентами. Во-вторых, это распространенная форма детского фольклора, именуемая «поддевкой» и связанная с каким-либо действием. Допустим: «Один мальчик схватывает другого за нос и настойчиво спрашивает:

— Дуб или вяз?

— Дуб…

— Тяни до губ! — ликует поддевщик и тянет нос книзу» (Виноградов Г. Детская сатирическая лирика. Иркутск, 1925. С. 23).

НЕГРИТЯНСКАЯ ПЕСНЯ

ДО. С. 118–119.

ЧИЖИК

ДО. С. 120. «Ки-ка-пу» — салонный американский танец, вошедший в моду в России в начале ХХ века.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ («Баю-бай! Васик-бай!»)

ДО. С. 121–122.

КАРТОЧНЫЙ ДОМИК

ДО. С. 124–125.

КОШКИ-МЫШКИ

ДО. С. 127–128.

ЗАСТЕНЧИВЫЙ ТАРАКАН

ДО. С. 129.

ЧЕЛОВЕЧЕК В ЧАСАХ

ДО. С. 130.

ПОЛЬКА

ДО. С. 132–133. Ритмический рисунок стихотворения повторяет «Совершенно веселую песню» Саши Черного (1910), имеющую подзаголовок: Полька. Штрипка — тесьма, пришитая к штанине и охватывающая ступню снизу.

…А паук съел муху-гостью. — Вновь на память приходит стихотворная сказка К. И. Чуковского: «Муха-Цокотуха» (1924), имеющая, однако, совсем иной — благополучный финал.

ГОРЬКОЕ ЛЕКАРСТВО

ДО. С. 134.

ДОЖДИК

ДО. С. 135. Первая авторская публикация данного стихотворения явилась и последней. Отсюда текстологическая неопределенность в написании и толковании последнего слова «не бось». Если это типографская ошибка, то оно должно писаться слитно, как вводное «небось» — синоним слов «вероятно», «пожалуй». Возможно также, что автор воспользовался простонародной разговорной формой глагола «не бойся», зафиксированной в словаре В. И. Даля.

ПЕСНЯ СОЛНЕЧНОГО ЛУЧА

ДО. С. 136.

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ

ДО. С. 137–138.

ПЕСНЯ МУХИ

ДО. С. 139.

СКРУТ

ДО. С. 140. Много лет спустя поэт использовал это странное имя «Скрут» (вероятно, придуманное им самим) в качестве псевдонима, под которым печатались стихи и сатира в прозе в парижском журнале «Сатирикон» (1931).

ПЕСНЯ ВЕТРА

ДО. С. 141–142.

КОГДА НИКОГО НЕТ ДОМА

ДО. С. 143–144.

ЗИМОЙ

ДО. С. 145–146.

СВЕРЧОК

ДО. С. 148.

КОНЦЕРТ

ДО. С. 149–150. В альманахе «Радуга» (1922) автор изменил название стихотворения, озаглавив его «Лягушки».

ЗЕЛЕНЫЕ СТИХИ

ДО. С. 151–152.

«АХ, СКОЛЬКО НА СВЕТЕ ДЕТЕЙ!»

ДО. С. 153–154. …Ах, когда б собрать всех вместе <…> И поднять веселый крик. — В заключительном стихотворении книги высказана, как видно, заветная, «длинная фанатическая мысль» поэта — соборное разрешение главных проблем. Именно в глобальном масштабе, всем миром. Это была не только поэтическая декларация. Подчас она вырывалась из уст Саши Черного в житейских ситуациях, как это было, к примеру, в беседе с писателем А. М. Федоровым, с которым они встретились на фронте. Речь зашла о том, как покончить с войной. По мнению поэта, все должны были опомниться и крикнуть: «Не хотим больше воевать!» Собеседник возразил: